А пикапчик-то молодчина. Андрей готов был дать ему имя. Немного обкатав, они забили машину под завязку всем необходимым, чтобы им, современным пилигримам, не знать и десятой доли тех неудобств, что испытывали когда-то их средневековые предшественники. Сейчас он смотрел и видел, что на передних колесах совершенно лысая резина. Странно, но на обкатке казалось, что с шинами все в порядке. И как он не заметил? Игорь первым обратил внимание. Опять ткнул носом. Любит подчеркивать ошибки другого. Ладно, дорога великолепна и ничем не уступает европейским хайвеям, ну, может быть, с небольшими минусами, которые видны только профессионалам-дорожникам. И через каждые сто-двести метров ступеньки вниз. Так что до Уссурийска доедут без проблем, а там огромный авторынок – попробуем поменять резину там.
Они ехали только полчаса, когда на заднем сиденье подала голос Надя. Черт возьми, придется делать остановку.
Владивосток все еще был в легкой дымке, несмотря на то, что утро почти закончилось. Туман не давал запомнить красоты родного города, который прощался со мной нехотя, с огорчением, как будто не желал оставаться в моей памяти, сердился на меня. Ну что же, он вправе назвать меня предателем. Я и впрямь чувствовал себя им, почему-то был уверен, что никогда сюда не вернусь. Выехать из города у нас получилось намного позже 12 часов при том, что собирались отправиться ранним утром. Мы рассчитывали попасть на авторынок Уссурийска к обеду. Задерживаться там дольше, чем на час, в наши планы не входило. Все-таки Андрей молодец, четко обозначил маршрут. Он сказал, что подходящую резину найдем без труда. Дальше рывок до Хабаровска с небольшими остановками, чтобы сделать кому что приспичит. Ну да, поддакнул я, ведь с нами девушка. Я сказал это нарочито громко, чтобы Надя услышала. Все-таки дружба она такая – любит подтверждения.
Новая, недавно построенная дорога, располагала к тому, чтобы развить хорошую скорость. Через два часа съехали с А-370. Не прошло и 20 минут, как мы увидели первые признаки того, о чем вчера говорил Иисус. Может, мы и не сочли бы за странность все, с чем столкнулись в пути, и отнеслись бы к его словам без всякого внимания, если бы спустя еще минут десять эти странности не стали бы приобретать все более тревожный характер и не выглядели бы как предупредительные знаки, не сулящие ничего хорошего. Нам всем стало ясно, что они, в отличие от дорожных, были сигналами новых для нас угроз, причем настолько явных, что заметить их мог любой внимательный человек безо всякого труда, даже не предупрежденный, как мы. А еще я подумал, что история с шинами выглядела загадочно.