– А что, разве нельзя было нам сказать прямо, если ты такой проницательный?
– Интересно, а они живы? – Женькин вопрос был обращен к Иисусу вразрез моему, и от того остался без ответа.
– Думаю да. Скорее всего, да. Но вы можете попрощаться с ними мысленно, – Иисус ответил спокойно, не обращая никакого внимания на общую нервозность. – Ничего изменить уже нельзя. Мы не успеем ни к одному из ваших родственников, даже если прямо сейчас отправимся к кому-нибудь из них на максимальной скорости.
– Жаль отца, очень не хочется оставлять его в одиночестве. Хоть он и заслужил, – медленно и нарочито жестко произнес Андрей.
Из всех нас он единственный, кто сохранял самообладание, или, по крайней мере, пытался делать вид. Я подумал, что, знай я такой расклад, может быть никуда бы и не поехал. И тут же хмыкнул про себя: «Ага. А не я ли первый ему не поверил?»
Я посмотрел на Женьку. Интересно, какие мысли в голове у нашего спортсмена? Может спросить прямо?
– А что думает наш библеист? Есть ли в Священном писании что-то на этот счет? – Я не хотел поддеть его, но мой вопрос прозвучал как издевка. Так получилось. Наверно, хотелось увидеть, что колени трясутся не только у меня. С Надей все ясно. Она оказалась сильно напугана и готова была на любую выходку.
– Не беспокойся. И не надейся, никакого апокалипсиса не будет, – Женька старался держаться оптимистично, но голос выдавал его – там явно проскальзывали дрожащие нотки.
Ну, вот и все. Мы заложники всей этой кутерьмы. И никто из нас не знает, что будет дальше. Я посмотрел на Андрея. Он продолжал строить из себя супермена – типа, ничего не боится, плевать на все, и будь, что будет. Ну-ну, поглядим.
– По местам, – скомандовал Андрей. – Едем.
Мы едва тронулись, как мимо нас по встречной полосе промчался блестящий черный «Геленваген». Он чуть не врезался в нас. «Мерседес» был настолько заметен, что мы проводили его взглядами и еще долго смотрели, как он удаляется на большой скорости, пока совсем не скрылся из виду. А заметен он был потому, что никакого автомобильного движения на дороге больше не было. Проезжая часть оказалась абсолютно пуста, такого здесь не бывает ни глубокой ночью, ни в четыре часа утра. Только припаркованные авто по обочинам. Ни единой машины не наблюдалось ни в одну, ни в другую сторону.