Готовили прямо на улице, устраивая у подъездов своеобразные мангалы, печи-барбекю, у некоторых можно было увидеть даже пузатую буржуйку. Воду подвозили военные, а разбитой деревянной мебели и дверей вместо дров в руинах соседних дворов было предостаточно.
Открывались маленькие магазинчики, где даже было электричество, питавшееся энергией от генераторов, шумно тарахтевших под стенкой у входа. Улицы на окраинах были немноголюдны и даже пустынны. Однако центр города начинал наполняться снующими или спешащими горожанами с самого утра. Кто-то бежал занять очередь за гуманитарной помощью, кому-то непременно нужно было попасть в паспортный стол и пройти обязательную фильтрацию, без которой ни о какой гуманитарке и речи не могло быть. Без такой справки на только что освобождённой территории просто жить и передвигаться было проблематично. Появились и социальные работы, за которые можно было получать ежедневно паёк в виде небольшого тормозка с крупой, консервами, минеральной водой и какими-то колбасными деликатесами. После трудового дня многие работники шли не домой, а к импровизированным рынкам вдоль тротуаров, где можно было реализовать содержимое продуктового набора за рубли или всё ещё имевшие хождение гривны.
Вот в такой Мариуполь и зашла колонна комендантской роты капитана Рагнара после кровопролитных боёв, месячного отдыха и доукомплектования в Первой Славянской гвардейской мотострелковой бригаде. Никто из бойцов и офицеров роты тогда даже представить себе не мог, что с этого и началась трогательная история очень большой любви, невольными свидетелями и участниками которой они станут.
Я решил, что выберу любовь.
Ненависть слишком тяжела,
чтобы её нести.
Мартин Лютер Кинг
Пашка никогда не видел моря, хотя в Донецке служил уже два года и мог много раз посетить побережье где-нибудь в Седово или в Новоазовске. Не ездил он к морю, а каждый отпуск проводил в деревне под Воронежем, где жили ещё не старые родители и училась в старших классах веснушчатая сестрёнка-стрекоза.
Незадолго до начала спецоперации рядового Костина вместе с комендантской ротой перевели в «Копейку», как называли в Донбассе Первую Славянскую. В составе этой бригады и пошли они брать Мариуполь, где за неделю ожесточённых боёв потеряли более половины личного состава. Пашка остался в живых не потому, что был умелым, ловким и сильным, а просто потому, что повезло. Вот из таких «везунчиков» и сформировали уже новую роту, поставив боевую задачу: зачистить город от всего подозрительно-вражеского, диверсионно-опасного, дезертирно-мародёрского и просто бандитского элемента. Ну и, конечно, помощь местному населению никто не отменял, её командование даже приветствовало. Тем более что ещё ощущалось некое настороженное недоверие со стороны горожан, лишённых жилья, не совсем отошедших от шума артиллерийской канонады, успевших похоронить немало родственников и близких, а также потерявших своих молодых и зрелых мужчин в боях против таких, как Пашка и его однополчане.