Он поцеловал в лоб свою спящую красавицу и вышел из квартиры. Зеркало в лифте ничем его не порадовало: лицо усталое, карие глаза будто потускнели, да и в парикмахерскую давно пора. Темные круги под глазами – замазать тональным кремом Ассии не удалось – придавали Максиму вид актера, увязшего в изматывающей роли, а появившиеся морщины подчеркивали сходство с Кристианом Бейлом[1], о чем иногда говорили окружающие. Сам он не считал артиста красавчиком, но сходство признавал. Может, все дело в резком свете потолочной неоновой лампы, подчеркивавшем впадины и ложбинки его угловатого лица? Первой насчет Бейла высказалась его напарница и лучшая подруга Эмма, потом подхватила вся бригада.
Перед тем как толкнуть тяжелую застекленную дверь жандармерии и выйти, Максим надел куртку и мгновение спустя заметил высокого, с волосами цвета спелой пшеницы Бориса, вылезающего из машины напротив здания. Борис Павловски, коллега, другой член их принудительного тандема. Время на секунду замерло, и Максим притормозил. Как объяснить столь ранний приход в казарму?
Борис стремительно свернул в коридор, ведущий к кабинетам бригады, но, заметив в холле Максима, остановился и уперся в него взглядом. У него точно есть шестое чувство, подумал Монсо. Или глаза на затылке!
– Рано встал? – вместо приветствия бросил Павловски.
– Заходил к Эмме, – невозмутимо ответил Максим.
Борис нахмурил светлые, в тон шевелюре, брови. Иногда, если солнечный свет падал под определенным углом, его даже можно было принять за альбиноса. Квадратная челюсть дернулась – Павловски прекрасно знал, что Эмма живет не в этом, а в соседнем здании. Интересно, что он скажет?
– Эмма на дежурстве. Не забыл, что мы встречаемся на месте в десять ноль-ноль? Никаких опозданий – все устали как собаки и хотят отдохнуть.
Максим молча кивнул. Борис двинулся дальше, так и не высказавшись по поводу причины появления напарника в жандармерии.
* * *
– Если вы не против, я хотела бы вернуться к тому, что вы говорили на прошлом сеансе.
Лиза Катарини кивком предложила Максиму сесть в большое кресло с широкими прямоугольными подлокотниками, рядом с ее креслом.
В кабинете было очень тихо. Максим уловил запах благовоний: похоже, жгли совсем недавно. Рассеянный свет двух ламп, стоящих на темном, в скандинавском стиле, комоде, делал комнату уютной и создавал доверительную атмосферу. В углу красовался любовно обихоженный фикус, чьи мясистые листья касались грязно-белых стен.