Виктория тяжело сглотнула и опустила взгляд на свои руки, сцепленные в замок на коленях.
– Я сегодня утром уже все рассказала вашим коллегам, – произнесла она тихо, почти робко.
Борис плавно повернул голову к напарнику, уголок его рта слегка дернулся.
Перед тем как отправить напарников к Савиньи, Ассия Ларше в общих чертах описала обстоятельства дорожной аварии, в которую попали Виктория и подвозивший ее водитель. Она сообщила и о поданных жалобах, добавив, что это не их забота. Максим мысленно отметил для себя, что нужно будет изучить все рапорты коллег, принявших Викторию.
– Нас интересует, что было до того, как ты начала голосовать на дороге, – сказал Борис.
Максим молча наблюдал за Викторией, подмечал малейший жест, чтобы собрать базу жестикуляционных ориентиров. Если жесты повторялись слишком часто, он их отметал как поведенческие привычки, своего рода рефлексы, не поддающиеся интерпретации. Для получения хороших результатов наблюдения за невербальным языком требовалось фиксировать все, что выходило за рамки обыденности и отличалось от этих рефлекторных движений.
Она подняла голову, размышляя.
– Я… Столько всего было… – Ее глаза увлажнились.
Воспоминания переполняли душу – воспоминания о десяти годах крестной муки.
– Будем двигаться назад во времени поэтапно, – очень спокойно произнес Максим, – и тебе не придется выкладывать все одним махом. Сделай глубокий вдох и подумай о том, что происходило прямо перед тем, как ты села в машину. Как ты оказалась у пункта уплаты дорожного сбора?
Виктория пригладила челку и сказала:
– Я шла по лесу.
– Как долго? – спросил Максим.
– Не знаю… Полчаса, может, час…
– А что было до леса?
Максим совершал обратный путь по памяти молодой женщины, подобно Тесею, ведомому нитью Ариадны. Борис принял расслабленную позу, как бы подавая напарнику сигнал: «Ладно, приятель, солируй…»
– Я была в машине, – дрожащим голосом сообщила Виктория.
– Кто-то тебя подсадил? Помнишь где?
Переплетенные пальцы девушки побелели от напряжения.
– Я была в багажнике. Связанная.
Максим и Борис прилагали неимоверные усилия, чтобы не спугнуть ее: они двигались в тумане к краю утеса, до пропасти оставалось несколько шагов.
– Почему? Кто это с тобой сделал? Зачем?
Он сразу пожалел, что задал три вопроса подряд, поняв, что это может спровоцировать у собеседницы страшные воспоминания и настроить против него. Нужно сдерживаться, взвешивать каждое слово, обращаться с Викторией как с раненым животным. Он сразу вспомнил лиса из своего детства – тот угодил в волчий капкан, но не понял, что человек хочет ему помочь. Сейчас Максим разделял с жертвой похищения боль мучительного прошлого, шрамы на ее душе.