– Ты можешь встать? – снова услышал я мягкий голос.
На этих словах я окончательно почувствовал тело, ломоту в суставах, и жар своего дыхания. Да, это был не песок горяч, а у меня был жар. Члены ломило, горло саднило от жажды. Ветерок донёс запах далёкого дыма. Я медленно сел, посмотрел на руки, ощупал себя – синяки, но ничего не сломано. Я оказался бос, на мне были чёрные брюки, правая штанина разорвана до колена. На мне осталась белая рубашка без левого рукава. В общем, я был похож на бродягу, кем теперь и являлся.
Я посмотрел на девушку. Все это время она стояла рядом, худая и хрупкая, с волнистыми чёрными волосами, в ситцевом простом платье. Её синие глаза смотрели на меня в распахнутой улыбке.
– У всех девушек Эраса синие глаза?
– Только у меня.
Мысли путались, память возвращалась кусками: буря, волны-гиганты, водоворот, сияние… Я крепко зажмурился, пытаясь удержать зыбкие образы, и девушка осторожно коснулась моего плеча.
– Ты спасён, странник. Я отведу тебя в город.
Она взяла меня под руку и помогла подняться. Мы шли неспешно. Я прихрамывал на правую ногу, и опирался на плечо спутницы. Вдалеке виднелись чёрные скалы, которые, по словам Годрика, защищали Эрас от штормов. Мы прошли берегом и вышли к городу.
Еще издали я отметил красивые одноэтажные и двухэтажные домики из белого камня, которые сияли в лучах солнца, их крыши, покрытые красной черепицей, напоминали россыпь раскалённых углей.
Аэлида надела на голову маленький капюшон с чёрной вуалью, который сразу я заметил на её платье.
– Так надо, – сказала она, когда я открыл рот, чтобы спросить, – и никому не говори, что у меня синие глаза!
Узкие улочки петляли между строений, иногда попадались дома, на фасадах которых цеплялись скрюченными пальцами вьюны, и казалось, что я иду по джунглям. Воздух был пропитан запахами жареной рыбы, пряностей и свежего хлеба.
Мы вышли на мостовую, прохожие бросали на меня любопытные взгляды. Девушка вела меня уверенно, её платье легонько колыхалось в такт шагов. Я чувствовал тепло ее тела.
– Как тебя зовут?
– Аэлида.
Её имя прозвучало, как музыка. Я хотел расспросить её о многом, но ноги подкашивались, и всё, о чём я мог думать – вода.
Мы вышли на маленькую площадь с двухярусным фонтанчиком для питья. На верхнем ярусе стояли глиняные чаши, а из нижнего хлебала серая старая собака – она лакала длинным красным языком и жадно глотала.