Я подошла к карусели, подняв руки вверх ухватилась за выступ и поставив ногу на обрез железной трубы, оттолкнулась от покрытой буграми земли. Крутясь пыталась сильней схватиться за холодный край чтобы не упасть. С закрытыми глазами, эффект от вращения становился еще сильнее. Покружившись несколько раз, я направилась к качелям, села на деревянное сиденье, и стала потихоньку раскачиваться, набирая обороты. Поднимаясь все выше и выше, можно было испытать легкое чувство полета. Деревья, окружающие качели то приближались, то удалялись, передо мной, словно хоровод стройных девушек, танцующих по кругу.
Мне совсем не было одиноко, чувства легкости и некой свободы наполняли меня, вокруг не было этой давящей атмосферы взрослых, и окружающих родственников. Со своими правилами и уставами, границами, восприятиями мира, тяготами и заботами сородичи твердо наступали, воспитывая и образовывая, тесня и искажая стены моей внутренней вселенной.
Потихоньку вползало, то время, когда уже нужно было для тети становиться взрослой и воспитанной, для дяди скромной, для матери послушной и не требовательной, для бабушки доброй и ласковой, в общем начать терять себя в этой театральной окружающей нас действительности.
Накачавшись вдоволь, я опустила на землю подогнутые ноги, и потихоньку встала в полный рост. Шаря взглядом по округе, мое внимание привлек блеск, что – то ярко вспыхивало, сверкало на окраинах плывущего неба. Подойдя ближе, я увидела, что на скамейке лежит большая белая пуговица, слегка покачивающаяся на ветру.