После этого спать я уже совсем не могла, кое-как дождалась утра и начала пытаться прояснить этот вопрос, но, как убедилась позже, выяснять что-то у турок бесполезно: они или не знают и говорят ерунду, или делают это намеренно, перевирая факты. В общем, мне ответили, что мои чемоданы никуда не денутся и можно будет их забрать, когда меня будут депортировать. Ну ладно, подумала я, меня же сегодня обещали отправить в Россию, подожду. Да-да, и снова наивная.
Часов в десять утра пришли за моей новой знакомой, представившейся Нелей, и она вышла. «Повезло, – подумала я. – Ну ничего, скоро и за мной придут». Но время шло: 12 часов дня, час… Никого не было, и я начала потихоньку сходить с ума. У меня появилось ощущение, что уже никто никогда не придёт и я здесь останусь неизвестно на какое время – без телефона, без возможности выйти и в принципе без какого-либо понимания ситуации. Мне стало физически не хватать воздуха. Я поняла, что, если я сейчас не поговорю ни с кем из родственников, у меня начнётся истерика. В тот момент мне было абсолютно всё равно, что скажут полицейские, и я начала стучать в дверь. Когда она открылась, я объяснила, что мне нужно на воздух. К моему удивлению, меня без проблем вывели на улицу и дали нормально отдышаться. Потом я сказала, что хочу позвонить, и снова возражений не было. Никогда в жизни я не думала о том, какое это благо – просто иметь возможность связаться с родными. Бедные мои родные, я предпочитала даже не думать о том, что с ними там сейчас творится…
Перед тем как позвонить жениху, я решила уточнить у единственного полицейского, более-менее знающего английский, когда же всё-таки я полечу домой, и он мне сказал, что завтра утром (то есть ещё целый день здесь, о боже…) меня отправят в миграционный центр и уже оттуда – в Россию. Пока я разговаривала по телефону, меня пригласили в комнату, где обедали полицейские (напугала я их, видимо, своей одышкой и близкой панической атакой), начали наперебой предлагать мне ланчбоксы со всякими супами, горячим и десертами. Конечно, мне в горло ничего не лезло, но я, пересилив себя, поклевала что-то, параллельно продолжая разговаривать по телефону. После этого, подумав, что, пока они такие добрые, надо воспользоваться моментом, я попросила одного из них поговорить с братом жениха на турецком, чтобы он выяснил всё от и до об этом миграционном центре.