Услышав голоса внутри, Маркус насторожился, но, подслушав обрывок разговора, уверенно прошёл на кухню. Там за небольшим обеденным столом в компании горячего чая и портвейна сидели двое мужчин. Один был молод, с большими серыми глазами и чёрными гладкими волосами. Бледное лицо с заострённым профилем выглядело сонным и болезненным. Поджав под себя ноги, парень кутался в длинный махровый халат и потягивал из дымящейся кружки горячий целебный напиток.
Его собеседник, высокий мужчина немолодого возраста, вертел в руке недопитый бокал, вальяжно откинувшись на спинку стула. Выглядел он довольно неопрятно и сурово: тёмные волосы до плеч спутались, одежда была вся выпачкана какими-то пятнами, холодные миндалевидные глаза под густыми сдвинутыми бровями тяжёлым взглядом сверлили пол. Рукава тёмной рубашки гостя были закатаны до локтей, на правом предплечье красовалась татуировка с изображением какого-то мужчины с пронзительными ярко-алыми глазами и тёмными гладкими волосами, зачёсанными назад. В обеих руках мужчина с татуировки держал крупную букву «М».
– Лафаир, – холодно поприветствовал гостя Маркус. – Почему ты здесь?
– Я что, мать твою, не могу навестить собственного сына? – хмыкнул в ответ мужчина и допил из своего стакана остатки красноватой жидкости. Затем он потянулся к полупустой бутылке портвейна и налил себе ещё.
– Мы так не договаривались. В Калдаре небезопасно.
– Тьфу, тоже мне, напугал! Для нас везде небезопасно, ‒ равнодушно заметил гость и тут же добавил: ‒ Я хотел убедиться, что мой сын в порядке.
– Пап, да брось ты, – поморщился черноволосый парень, зябко кутаясь в свой халат. Это был двоюродный брат Маркуса, Григорий. – У нас всё под контролем.
‒ Маркус, чем, чёрт побери, его отравили? ‒ поинтересовался Лафаир, не обращая внимания на слова Григория.
– Чёрным порошком.
‒ Ха! Эту дрянь не так-то просто достать! Вот ублюдки! ‒ громко выругавшись, Лафаир сделал очередной глоток из своего стакана.
Маркус с минуту буравил своего охмелевшего дядю пристальным взглядом, затем подошёл к кухонному шкафчику и взял бокал. Присоединившись к Григорию и его отцу, Маркус налил себе из бутылки портвейна и залпом осушил свой бокал.
– Эээ, да разрази меня… Что с тобой, Маркус! – Лафаир в изумлении покосился на племянника. – Ты ведь не пьёшь эту дрянь!