– Это не подлинник, – объяснил, проходя мимо Венедиктов старший, – репринтное издание. Если бы я имел возможность покупать подлинники, то мне можно было бы не работать. Это же восемнадцатый век.
– Вы умеете это читать? – спросил Георгий.
– Могу, – ответил Венидиктов. Он взял книгу и прочел сначала по-арабски, и звуки слов напомнили Георгию Афганистан и утреннюю песню муллы. А потом он перевел: «Легко и без сожалений расстанемся с опостылевшей повседневностью и перенесемся ненадолго в благословенные Аллахом времена, когда….» – ну и так далее.
Чаще всего он поднимался к ним и в выходные. В другие дни только подъезжал к окнам и сигналил. Иногда приходилось везти Мину по магазинам. Перед этим она с часок вертелась перед зеркалом:
Они с Георгием опускались на лифте. Георгий усаживался в машину, включал зажигание, и они ехали. Управлять «Волгой» оказалось не труднее, чем на БМД.
Из окон дома, где жила семья генерала Венедиктова открывался вид на старый район Москвы и на небольшой парк. Мина обычно сидела с ним рядом.
Однажды она внезапно подняла руку к лицу:
– Что-то мне дурно, голова закружилась, – сказала она как о глупом и забавном курьезе.
Пешеходы размахивали своими сумками и газетами. Остановив машину у обочины, он посмотрел на нее и принюхался. От нее пахло Алексеем, совсем как когда-то от Маши пахло Борькой. Она постепенно пришла в себя, посмотрелась в зеркало:
– Ой, я как оживающий мертвец, – она вытащила румяна, пудру, привела себя в порядок.
В тот раз она походила по магазинам очень мало. Они вернулись, и Георгий поехал за Венедиктовым старшим, у которого было важное совещание, и ждал до пяти часов. В их комнате водителей находилось еще трое. Видимо, на совещании было что-то не так, потому что Венедиктов пришел мрачный. Он молчал всю дорогу до дома, пока они ехали по Китайскому проезду и набережным Москва реки. Когда они зашли к нему домой, поднявшись на лифте на восьмой этаж, Мина посмотрела на него и сказала:
– Тебя словно укусили. Ты волком смотришь!
Венедиктов тяжело вздохнул, побарабанил пальцами по столу и сказал Георгию:
– Поможешь Мине готовить ужин?
Такое бывало частенько и Георгий, ни слова не говоря, снял китель и принялся чистить картошку, лук, резать мясо. Потом они поужинали втроем, Венедиктов подобрел и успокоился, а Георгий поехал ставить машину в гараж, после чего на метро ехал в часть, чтобы рано утром опять направиться в гараж, брать путевку и в 7 30 быть у подъезда его дома.