– Наши предполагаемые противники как считают, – сказал Венедиктов, – победитель получает все. Никто не должен мешать.
– Мы мешаем, – сказал его собеседник, – укрепляем всеобщую убежденность в неизбежной победе коммунизма.
– Это точно, – сказал Венедиктов. Они помолчали.
– А в этот раз ты зачем туда летал? – спросил Венедиктова собеседник.
– Саида выручать, – ответил Венедиктов как о совершенно очевидной вещи, удивленным голосом, словно бы не понимая, как его визави сам об этом не догадался.
– Это понятно, – сказал собеседник. – Но можно было поручить кому-то.
– Кому поручишь! – возразил Венедиктов. – Ну, кому?
– Хотя бы ГРУ подключить, – сказал собеседник. – У тебя же там связи хорошие.
– В любом случае согласовывать надо месяц, – сказал Венедиктов, отвернувшись и посмотрев в окно, – а так все за пару дней сделали. И даже больше чем предполагалось.
– А чем он в госбанке занимался этот твой Саид, – спросил собеседник.
– Да всем, – ответил Венедиктов. – Он вроде как заместитель министра финансов был.
Собеседник молчал, меряя, оценивая и словно проникая в Венедиктова своим взглядом. Тот почувствовал этот долгий взгляд на себе и сказал ласково, но убедительно:
– Нужный человек, – и улыбнулся в ответ на проникающий взгляд, и эта улыбка словно бы не дала взгляду проникнуть глубже, чем требовалась.
Когда мужчина, простившись, ушел, Георгий набрался храбрости и спросил Венедиктова:
– Геннадий Владимирович, вы помните наш разговор тогда, на горе?
Венедиктов помолчал минуту, занятый своими мыслями, потом, с трудом переключившись, и вспомнив заснеженный склон горы, сказал:
– Что-то… про своего друга Горацио ты рассказывал.
– Хочется мне разобраться с этим «другом». Горацио, или как его? Правильнее сказать Сивка-бурка вещая каурка, – сказал Георгий.
– Хорошие у тебя друзья. И чего они, если коротко, эти твои друзья хотят? – спросил Венедиктов.
– Вот в этом и хотелось бы мне понять, – сказал Георгий. Немного подумав, он добавил:
– Хотеть они ничего не хотят. Но иногда что-то дают. И… что-то забирают взамен.
Его собеседник пристально посмотрел на него в зеркало заднего вида, подумал.
– Я читал твое личное дело, – сказал, наконец, Венедиктов. – Ты прямо как матрос Кошка какой-то. Как тебя комполка отпустил, непонятно. Он с твоей помощью… Героя мог бы получить.