– Только поебстись ей сразу не предлагай, – предупредила его Вронская. – Она согласится, а нам ещё предстоит накрывать поляну!
– Любезная сударыня, милая Аннабель, это злостный навет!.. – молвил князь с жаром и вдохновенно. – Я предлагаю поебстись только после первого поцелуя! Слово чести!
– Убавь патетику, княже, – заметила Вронская с некоторым неудовольствием.
– Не ревнуй, славная Ада, не ревнуй! – кротко отозвался тот.
– Насчёт лобызаний хочу заметить, что я не целуюсь, – предуведомила Райская. – Посему этот этап мы сможем пропустить.
– О!.. – лишь коротко смог выговорить Лев Данилыч.
На нём были тонкие свободные шорты-бермуды на голое тело, и Ада не могла не обратить внимание на то, что у него не стоит – это показалось ей и удивительным, и подозрительным, и успокаивающим, и тревожащим. На Батюговского-Фандурина же Райские прелести произвели ожидаемое впечатление – Вронская заметила в области его паха лёгкое вздутие, каковое только мог спровоцировать крохотный хуйчишко.
– Адок, это тот самый Мышкин, о котором ты столько рассказывала? – без стеснения спросила Аннабель подругу.
– Собственной персоной, – подтвердила та.
– А не староват он для тебя? – молвила Райская со смутным сомнением. – По-моему, он годится нам в отцы.
– Я годился бы вам в отцы лишь в том случае, если бы родил вас в возрасте менее двадцати лет, а это не считается! К тому же я юн и, более того, девственен душой! – пылко воскликнул князь и спокойнее добавил: – Но в любом случае, я могу удочерить вас обеих, и уж поверьте – не по одному разу!
Вронская отвела его в сторону и шепнула на ухо:
– А почему, если бы ты родил нас в девятнадцать лет, это бы не считалось?
– Отъебись, – шепнул князь в ответ. – Я сам не вполне понял, что сказал.
Мужчины выгрузили из автомобиля и уже отнесли в дом пакеты со спиртным и провизией и упаковки с пивом, когда на сцене появился пятый персонаж.
– А вот и несравненный Архаил Ипатьевич Пореев через «о», единственный и неповторимый, – торжественно возвестила графиня Вронская. – Позвольте отрекомендовать: рьяный анархист, принципиальный нудист, редкостный похуист, злостный бухарь и закоренелый дрочила! И ещё – самобытный, нестандартный поэт!
Архаил Пореев раскланялся (шутка).
Новое действующее лицо явилось голым по пояс, в кумачовых бриджах с изображением золотистых скрещенных серпа и молота спереди, с тяжёлой гнутой трубкой в зубах и двумя целлофановыми пакетами «Дикси» с баклажечным пивом в обеих руках. Светло-русые, с лёгким отливом в светлую рыжину, небрежно расчёсанные волосы до плеч, неподстриженная лохматая окладистая борода и умеренно волосатая грудь…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………