Ранним утром я созвал всю свою семью, чтобы помочь мне спасти копну сена, и, поскольку наш гость предложил свою помощь, он тоже был принят в число спасителей. Наши труды продвигались быстро, мы развернули копну по ветру, я шёл впереди, а остальные следовали за мной в должной последовательности. Однако я не мог не отметить усердие мистера Берчелла в оказании помощи моей дочери Софии в выполнении её задания. Покончив со своими трудами, он присоединялся к ней и вступил в оживленную беседу, но я был слишком высокого мнения о разуме Софии и был слишком хорошо убеждён в её здрамомыслии, чтобы испытывать какое-либо беспокойство из-за человека с разбитым сердцем. Когда мы закончили свои сегодняшние труды, мистер Берчелл был снова приглашён нами, как и накануне вечером, но он отказался, так как в ту ночь ему предстояло переночевать у соседа, ребенку которого он нёс свисток. Когда он ушёл, наш разговор за ужином перешел на нашего покойного несчастного гостя.
– Какой яркий пример, – сказал я, – этот несчастный, вечно страдающий от легкомыслия и расточительности, которые скорее свойственны юноше, но уж никак не зрелому мужчине. Ему ни под каким соусом не нужен здравый смысл, который только усугубил бы его прежнюю глупость. Бедное несчастное создание, где теперь гуляки, льстецы, которыми он когда-то мог повелевать! Уехал, возможно, на прием к баньо пандеру, разбогатев благодаря своей расточительности. Когда-то они хвалили его, а теперь аплодируют его позору: их прежние восторги по поводу его остроумия теперь превратились в сарказм по поводу его глупости: он беден и, возможно, заслуживает бедности, потому что у него нет ни стремления быть независимым, ни умения быть полезным. Побуждаемый, возможно, какими-то тайными причинами, я высказал это замечание со слишком уж большой язвительностью, за что моя София мягко упрекнула меня.
– Каким бы ни было его прежнее поведение, папа, его нынешние обстоятельства должны освобождать его от порицания. Его нынешняя бедность – достаточное наказание за прежнюю глупост! Я слышала, как сам мой папа говорил, что мы никогда не должны наносить убийственный удар жертве, над которой Провидение уже подняло бич своего негодования и мести!
– Ты права, Софи, – воскликнул мой сынок Мозес, – и один из древних прекрасно изобразил столь злонамеренное поведение, кстати попытки деревенщины содрать кожу с Марсия, с которого, как повествует нам древняя басня, другой полностью содрал кожу! Кроме того, я не знаю, так ли плохо положение этого бедняги, как его рисует мой отец. Мы не должны судить о чувствах других по тому, что мы могли бы чувствовать, окажись на их месте. Каким бы тёмным ни казалось жилище крота на наш взгляд, само животное находит, уж поверьте мне, это помещение достаточно светлым. И, по правде говоря, ум этого человека, кажется, целиком соответствует его положению, ибо я никогда не свидела никого более жизнерадостного, чем он, каким он был сегодня, когда разговаривал с вами!