Громко хлопнул дверью, чтобы разбудить её. Василиса вскочила на кровати, глаза распахнулись в испуге, когда она увидела меня стоящим на пороге. Чтобы скрыть своё желание. Нацепил на себя маску этакого мусульманина. Судорожно вспоминая, о наших обычаях и традициях.
Попытался ей указать на её место, но ее глаза сверкнули вызовом, и это вызвало во мне смешанное чувство – злость и, одновременно, восхищение. Она не боялась, не сдалась, и это пробуждало во мне странное чувство уважения к ней. Вместо этого подошёл ближе и склонился к ней, чтобы она могла почувствовать, насколько серьезны мои намерения.
– Ты – моя жена, – произнес медленно и отчетливо. – И ты будешь вести себя так, как я скажу. У тебя есть пять минут чтобы одеться и спуститься вниз. Иначе будешь ужинать голой.
Её глаза сузились, но она промолчала. Видел во взгляде вызов, но она не пошла дальше. Возможно, поняла, что зашла слишком далеко.
Выпрямился и вышел из комнаты, чувствуя, как внутри меня всё кипит от эмоций, которые не хотел признавать. Это была не просто злоба, это было что-то большее, что-то, что я никак не мог контролировать.
Вернувшись в гостиную, сел за стол и начал есть, но мысли о Василисе не давали мне покоя. Каждая минута её отсутствия раздражала меня всё сильнее. Хотел, чтобы она была здесь, рядом, и одновременно не мог вынести ее присутствия. Это был парадокс, который сводил меня с ума.
Прошло несколько минут, прежде чем услышал ее шаги на лестнице. Поднял голову и увидел, как она спускается в гостиную. На ней было платье, которое не могло оказаться в её гардеробе. Я его не покупал. Оно подчеркивало её фигуру, но при этом едва прикрывало тело. Каждый шаг, каждый жест выглядели настолько соблазнительно, что почувствовал, как внутри всё напряглось.
Она подошла к столу и села напротив, не поднимая глаз. Наблюдал за ней, не скрывая своего внимания. Она ничего не ела, только молча смотрела на свою тарелку.
– Почему ты не ешь?
– Не хочу.
– Ты должна питаться.
– Я не голодна.
– Ешь, – приказал, чувствуя, как раздражение нарастает с каждым её движением.
Она не ответила, лишь слегка повела плечом, словно пытаясь избавиться от моего взгляда. А потом нехотя взяла вилку и начала ковыряться в еде, но её движения были настолько ленивыми и небрежными, что понял – она не собиралась меня слушаться. Это вывело меня из себя окончательно. В довершение всего она просто встала из-за стола и попыталась смыться. Ударил кулаком по столу так, что тарелки подпрыгнули на месте.