Коля аккуратно вышел из-за худенькой спины Милочки, закрыв ее собой, и, обращаясь к мужикам, спокойно, с расстановкой, произнес.
– Чаю мы уже попили… Пообедали… Спасибо! Пора и честь знать! Пошли, мужики, рыбалка ждет!
Махнул рукой вперед, вышел за калитку и быстро пошел по улице, уводя за собой оглядывающихся оторопелых туристов. Рыбаки медленно последовали за Коляном, что-то недовольно бурча, и, с опаской оглядываясь на разъяренную девушку, стоящую с истрепанным кустом в руке в кругу оборвавшихся зеленых листьев и излохмаченных розовых колокольчиков.
И только высокому синему летнему небу все было НИ-ПО-ЧЕМ! Да, и деревня продолжала жить своей обычной таежной жизнью.
Милочка закрыла калитку, защелкнула щеколду и осела на землю, сползая по косяку. Таня бросилась к подруге, с трудом вытащила из крепко зажатой ладошки измочаленный куст, подняла ее, поддержала, и осторожно повела в дом.
– Ну, ты мать, даешь! – восхищенно произнесла она, глядя на Милочку восторженным взглядом, и, отпаивая ее теплым, остывшим чаем.
Милочка, с белым, как снег лицом, откинулась на спинку дивана и практически не дышала. Для робкой тихой девушки, этот демарш являлся психологическим подвигом: как воробьиха защищает выпавшего из гнезда желторотика от нападающей на него кошки.
Милочка глянула на Таню широко открытыми синими глазами и внезапно вспомнила.
– Таня, пора Федечку доставать из подпола, плохо ему там.
Девушки охнули, встрепенулись, побежали отодвигать коврики и поднимать крышку подпола. Парень не отозвался, видимо, был без сознания. Девушки, сидя на краю проема, сжались от страха, Милочка тоненько заскулила, прикрыв рот ладошкой.
– Милка, тащи коньяк! – крикнула Таня и спрыгнула внутрь подпола, стараясь не наступить на Федечку.
Милочка метнулась к серванту и вытащила бутылку коньяку с маленькой рюмочкой. Таня сбросила с парня коврики, мешки и одеяла, налила коньяк в рюмочку и поднесла ко рту раненого. Бережно надавила на подбородок и влила в рот капельку обжигающей жидкости, потом еще капельку. Парень сглотнул и задышал ровнее. Таня влила ему в рот еще маленький глоточек. Федечка поперхнулся, закашлялся и открыл глаза.
Со стороны огорода послышалось громкое шуршание и треск кустов. «Наверняка, Светка по бабушкиным клумбам ломится,» – устало подумала Таня. «Охотники бы потихонечку пробирались. О-сто-ро-жно. Не-слы-шно. И ночью. А эта, как слон! Слониха! Сейчас все переломает! Что я бабушке скажу?» – мимолетно огорчилась девушка.» Все клумбы потоптали!»