2. Очень высокая квалификация
Тот декабрь был волшебным, хотя я с трудом стояла на ногах. На практике нам выдали электронный градусник, и расписали график- кто когда стоит с ним на входе в поликлинику, измеряет температуру пациентам. Я уже виртуозно владела этим градусником, и терять на это две недель выпускного курса было невероятно обидно. Поэтому, я отправилась к главной сестре поликлиники.
– Татьяна Александровна, я очень хочу научиться на этой практике чему-то полезному. Поставьте меня в процедурный!
– А ты умеешь брать кровь из вены?
– Вот в том и дело, что нет! Через полгода диплом, а я не умею брать кровь из вены! – отчаянно вскрикнула я.
Татьяна Александровна слегка улыбнулась, положила ладонь на стол, несколько раз похлопала ладонью. Молча вышла из кабинета.
Минут через пять она вернулась:
– Хорошо, идешь в процедурный. Но тогда, без опозданий, в 8:00 в форме быть на месте, лучше в 7:30. Девочки согласились взять тебя.
Девочки, опытные медсестры с 25 летним стажем работы в реанимации, поставили в процедурный третий столик, выдали мне необходимые компоненты, и… разрешили мне затягивать резинку на плече пациента, и трогать пальцем вздувшуюся вену, чтобы я тренировалась. У некоторых людей вены вообще не были видны, их можно было нащупать, только глубоко надавив пальцем.
– Старайся взять центральную, даже если и не видно, она хорошо даст кровь, – объясняла Светлана, – боковую может быть хорошо видно, но она быстро спадется, а у тебя четыре пробирки. Но если не достать центральную, бери боковую. Если и там не поднимается – бери на кисти.
Когда она все это говорила, у меня от одной мысли «брать на кисти» пересыхало во рту. Но наступил момент, когда Светлана заболела, и мы остались вдвоем с Элей против огромной толпы людей, которым срочно нужно сделать анализ крови.
Эля сама недавно переболела ковидом, хотя виду не подавала. Когда я жаловалась, что не чувствую онемевших ног, она только кивала: «У меня также!» «Руки холодные, трудно пальцы сгибать,» – шептала я. Эля кивала:" Та же история! " «До одиннадцати еще держусь, потом слабость страшная и голова гудит, как трансформатор,» – испуганно делилась я. «Я с утра пенталгин пью, тогда до двух можно продержаться,» – сочувственно откликалась Эля. Я поняла, что ей точно также плохо, но она все делает так, словно ничего этого нет. Я перестала думать про ноги, руки и голову, и стала думать про вены пациентов.