– Тогда пошли? – просто спросил я свою нежданную спутницу. Фея ловко примостилась мне на плечо, и обхватила мои волосы своими нежными ручками.
– Пошли Алеша.
Присутствие очаровательной напарницы, наполнило меня силой и решительностью, и уточнив в какую сторону нужно двигаться, я бодро пошагал к виднеющимся на горизонте скалам.
По извилистой тропе, проходящей между замшелых скал, поросших древними гигантскими соснами, мы с Лирой двигались к реке. Наша тропа, усыпанная сосновыми иголками, и поросшая редким подорожником, проходила через дивные места, и встречающиеся нам на пути существа поражали мое воображение.
– Смотри грибули, -прошептала мне Лира на ухо, указывая на ближайшее дерево, у могучих корней которого росла дюжина симпатичных грибочков с разноцветными шляпками. Когда я повернул к ним голову они кинулись наутек, и под их шляпками я увидел смешные бородатые личики.
– Я видел таких, когда очнулся в лесу, – ответил я фее.
– Их здесь много живет, – ответила та. В ветвях густых зарослей цветущего кустарника, мелькнул изящный силуэт девушки. Насколько я смог рассмотреть, она была очень красива, волосы ее напоминали вьющиеся растения, усеянные красочными цветами, а изумрудные глаза оттеняли ее кожу, нежно оливкового цвета. Почти лишенная одежды, она пугливо прикрыла пышную грудь руками, и растворилась в зеленых зарослях.
– Дриада, – Лира брезгливо скривила губки.
– Вечно голые по лесу болтаются, а потом на сатиров жалуются, что они им проходу не дают. Едва мы отошли от места, где встретили обнаженную красотку, нам пришлось остановиться.
– Привет путники, -окликнувший нас незнакомец, преградивший нам путь, появился из-за кряжистого дерева. Мускулистый, с волосатой широкой грудью, он пружинисто передвигался на кривых козлиных ногах, покрытых густой шерстью, и заканчивающихся крепкими копытами.
– А вот и он сам, -фыркнула Лира.
– Сатир, – догадался я. На его лице, украшенном ухоженной бородкой, сияла довольная улыбка.
– Путники, – вновь обратился он к нам.
– Не видели ли вы поблизости мою возлюбленную?
– Нет уважаемый сатир, никаких возлюбленных, отлюбленных, и разлюбленных мы не встречали, – дерзко заявила фея, уперев ручки в бока. Сатир уставился на зависшую над тропинкой Лиру, блудливыми глазами, в которых читалась нескрываемое вожделение, и его улыбка стала еще шире.