Введение
Вэстистофель, человек, возраст которого так же не определен, как и его рассудок, оказался в затруднительном положении значительной
абсурдности. Место? Священные залы музея Вест-Пойнт. Оружие? Старинная винтовка, на первый взгляд такая же безобидная, как котенок… пока она не оказалась таковой. Катализатор? Плохо задуманная попытка запугивания, свидетельство своеобразного юмора Вэстистофеля. Результат? Довольно неожиданный разряд, внезапное и резкое изменение сердечно-сосудистого здоровья Вэстистофеля и несколько сбитая с толку реакция сотрудников музея. Из этого хаотического начала возникает повествование, столь же непредсказуемое, как и внезапное решение винтовки бросить вызов законам вероятности. Далее следует ошеломляющий каскад событий:
тайный побег, смехотворно эффективная молодая русская медсестра по имени Истистофель и гиперзвуковой вертолёт-невидимка, который, казалось бы, материализовался из воздуха. Последующее путешествие по лабиринтным коридорам московского военного госпиталя знакомит нас с персонажами, чьи мотивы столь же не прозрачны, как и их предыстории. Сюжет, если его вообще можно так назвать, извивается через череду невероятных встреч, теневых фигур и все более абсурдных ситуаций. Ожидайте остроумных шуток, загадочных подсказок и неустанного преследования необъяснимого. Пристегнитесь, дорогой читатель, поскольку это поездка, которая бросает вызов логике, принимает хаос и наслаждается чудесно непредсказуемой природой судьбы – или, может быть, просто неисправностью старых винтовок и исключительной находчивостью русских медсестер, имеющих доступ к передовым военным самолетам и вертолётам. Помните, эта история не об ответах, а о восхитительной абсурдности самих вопросов. Наслаждайтесь загадкой.
Музейное происшествие
Воздух в музее Вест-Пойнт был пропитан запахом старого дерева и забытой славы. Солнечный свет, преломленный высокими арочными окнами, освещал танцующие в тишине пылинки. Вэстистофель, фигура, возраст которой не поддавался точной оценке – где-то между Мафусаилом и особенно хорошо сохранившейся мумией, – стоял перед витриной. Внутри, на выцветшем бархате, покоилась винтовка
Springfield Model 1861, реликвия Гражданской войны, ее вороненая сталь потускнела от времени, ее ореховый приклад был гладко отполирован бесчисленными восхищенными пальцами. Однако Вэстистофель не был в восторге. Он рассматривал винтовку с интенсивностью, обычно приберегаемой для особенно упрямого почечного камня. Его твидовый пиджак, заплатанный и потертый, как боевой флаг ветерана, свободно висел на его теле, его галстук был перекошен. Его можно было бы принять за недовольное пугало, если бы не блеск чего-то – озорства? безумия? – в его слезящихся глазах. Его подход был театральным, пантомима запугивания, достойная злодея из немого кино. Он выпятил грудь, удивительно сильное усилие для человека, который, казалось, держался на ногах в основном за счет чистого упрямства и надежды на хороший херес. Он переступил с ноги на ногу, пытаясь принять угрожающую позу, которая больше напоминала пингвина, пытающегося танцевать балет. Затем он приступил к серии абсурдных жестов: он указал дрожащим пальцем на винтовку, бормоча что-то бессвязное, смесь едва слышных угроз и того, что звучало подозрительно как лимерики. Он даже попытался издать низкий рык, звук, больше похожий на ржавый шарнир, протестующий против своего существования.