Настроение падало с каждым днем. Телевизор не работал, до берега далеко… Информации никакой! Одни и те же лица так осточертели, что шарахались в сторону друг от друга. Говорить стало не о чем, книги перечитаны, а главная беда – это безделье. Некуда было девать свободное время. И в один прекрасный момент мы стали ощущать себя добровольными узниками в морской плавучей тюрьме: вода оказалось отличным изолятором от окружающего мира. Невольно вспоминался фильм про «день сурка», но там сюжет интересный: герой каждый день влюбляется в красивую женщину; а здесь – никакого сюжета. В такие моменты не чувствуешь ничего, кроме раздражения: мелочи, которые должны проходить незамеченными, обостряются и вызывают неадекватные реакции. Что ни делаешь, все плохо. Психика менялась не в лучшую сторону, и каждый старался найти укромное место, чтобы побыть одному. В голову приходили мысли настолько разные, что для неопытного моряка они были чреваты непредсказуемыми последствиями. В конце концов я пришел к выводу, что работа в Америке была не такой уж и трудной (все познается в сравнении) и было бы здорово пойти в любой другой рейс, а не торчать в этой чертовой дыре еще долгих четыре месяца.
Место, где мы стояли на якоре, напоминало огромное морское болото, покрытое маслянисто-мутной водой, – ни движения, ни ветерка, ни крика чаек. Мы как-то пробовали ловить рыбу! Опускали леску, грузило стукалось о песчано-скалистое дно на глубине пятнадцати метров, и ни одной поклевки, будто все вымерло. «Ну должна же быть хоть какая рыба!» – надеялись мы. И как-то вечером на баке я увидел боцмана, выпиливающего что-то из металла.
– Что это ты на ночь глядя делаешь? – спросил я.
– Блесну из мельхиоровой трубки. Смотри, внутри для веса залил свинцом. Сейчас прикреплю тройник и попробую на хищную рыбу, – ответил он.
– Ну давай, поглядим.
Прожектор, установленный на судовой мачте, освещал кусочек водного пространства. Боцман раскрутил леску с блесной и, как заправский рыболов, закинул снасть метров на пятьдесят, после чего стал медленно вытягивать ее, поддергивая. И вдруг леска в его руках сильно натянулась и потянуло в сторону.
– Сидит что-то крупное, – хрипло сказал он. – А ты говоришь рыбы нету.
Боцман подтянул леску ближе к борту, и мы увидели на поверхности воды извивающую, как змея, рыбу в метр длиной.