– Ну, ты скажешь! – нахмурился Карл Николаевич и бросил виноватый взгляд на супругу.
– Все же было бы лучше Кирюше начинать службу в Санкт-Петербурге, – промолвила Елизавета Аполлинарьевна.
До последнего момента она тешилась надеждой, что единственный сын останется дома.
– Не лучше, Лизаветта, отнюдь не лучше, – проворчал Евстигней Николаевич. – Всеми делами сейчас заправляет Платошка Зубов. Ладно бы еще он при дворе только куролесил. Но государыня ныне внешние сношения в его руки передала. Александр Романович Воронцов и тот вынужден в отставку уйти.
– А может, вы попросту ревнуете к его молодости? – возразила Елизавета Аполлинарьевна. – А что, если с Кирюшей они как раз и подружатся…
Евстигней Николаевич замахал руками.
– Ну, спасибо, Лизаветта, я, значит, старый брюзга, по-твоему! Но поверь мне, дружить можно было с Потемкиным, можно с Орловым, с Завадским. Но нынешний любимчик государыни! – старший Карачев с отвращением поморщился. – Дружба с ним вражды опасней. Матушка-государыня наша не вечна. К сожалению, приходится это в расчет принимать. А как только власть переменится, Платошку погонят в шею. Не за то погонят, что у ее величества в фаворе состоял, а за то, что человек он дурной и бездарный.
Карл Николаевич расставался с сыном, скрепя сердце. Однако был на стороне старшего брата, полагая, что заграничное обучение пойдет юноше на пользу.
– Голубушка, – сказал он жене, – полно тебе волноваться. Кирюша едет учиться. А про поляков Евстигней пошутил…
Но старший князь Карачев, хотя и служил в Коллегии Иностранных Дел, в семейных делах дипломатом не был.
– Какие уж тут шутки! – возразил он. – Известное дело, Лондон во все времена мошенников покрывал!
– И бог с ними! – воскликнул Карл Николаевич.
Обеспокоенный блеском в глазах сына, он хотел поумерить пыл старшего брата. Но только масла в огонь подлил.
– А вот и не бог с ними! – повысил голос князь Евстигней Николаевич. – Думаешь, англичане задарма поставляют оружие Костюшке? Думаешь, лишь бы нам насолить! Нет, брат! Англичане задарма шагу не ступят… Там сидят в самом Лондоне шляхтичи, которые и оплачивают английское оружие…
Юноша воображал себе улицы загадочного Лондона и пугливых панов, прячущихся в подворотне при его, князя Кирилла Карловича, появлении.
Карл Николаевич покорно выдохнул и бросил призывающий к смирению взгляд на супругу Елизавету Аполлинарьевну. Княгиня кивнула, но тогда старый князь не выдержал и спросил ее: