Промочила Алёна свои худые сапоги, точно домой пора возвращаться. Да ноги не идут. Несёт их всё вперёд да вперёд.
«Вот ещё за это деревце заверну, – думает девушка, – посмотрю, что там, может, кому помощь нужна, а потом сразу домой. Темнеет нынче рано».
А сама всё вокруг оглядывается, вроде среди туч ещё солнышко видно, значит, есть у неё час-другой, чтобы домой вернуться.
Так и шла она. Дорога становилась всё у́же: оглянулась, а позади будто и вообще дороги нет.
А ведь сначала широкий отворот был. А теперь под ногами у неё ма́лёнькая тропиночка, с которой в ноябрьских сумерках сбиться легко.
Вдруг вспомнились Алёне папины глаза. Плохо она отца помнила, мать запрещала о нём говорить, а сама только плохое рассказывала. У Алёнки только и воспоминаний и осталось, как папа её на руках качает да деревья удивительные показывает. А где это было, не знала Алёна.
Качает отец головой, не велит дальше идти. Ноги девушки будто к земле приросли. Каждый шаг вперёд как в тине болотной отзывается.
Повернула Алёна назад да из последних сил бежать бросилась. Тропинка извивается, исчезнуть пытается. А девушка всё по ней бежит, спотыкается.
Одна коряга так сильно выступила из земли, что зацепилась Алёна и упала. А встать сил нет. Страх сковывает: слышит Алёна вокруг себя шевеление. Будто крадётся к ней кто-то, выглядывает.
Пытается девушка пошевелиться, да не может. Вдруг чувствует: обхватили её руки чужие, крик из горла вырвался да потух в лесной глуши.
Кажется ей, что несут её куда-то руки сильные, а горло и тело такой страх сковывает, ни крикнуть, ни рыпнуться не может.
Вроде и светлее вокруг стало, лес начал расступаться. Но перед глазами у Алёнки пелена какая-то. Она их открывает, посмотреть вокруг хочет, а не видит ничего.
А шум вкруг больше становится, слышатся Алёне уже женские голоса. Отчитывают они кого-то, ругают сильно. А руки крепкие продолжают её держать, отпустить боятся.
Вроде и страшно Алёне, но и спокойно в этих крепких руках. Хочет она лицо своего похитителя увидеть, но только туман перед глазами.
И запах от него идёт, такой знакомый и родной, из глубины памяти всплывает, окутывает. В нём голова совсем понимать отказывается. Запах ведёт за собой, картины новые открывает. Будто ходит она ма́лёнькой девочкой между избами странными, смотрят на неё люди приветливые, и руки тёплые, добрые обнимают.