– Полегче, папенька, все юбки помнете. Чай не мешок картошки поднимаете, – раздраженно сказал девичий басок.
– Не учи жить, Малашка. Меньше плюшек за обедом жрать надо было, сейчас бы уже на той стороне была, – урезонил мужской голос.
– А вы еще и плюшки считать будете? Родному дитяте кусок хлеба жалеете. – Малашкин ответ закончился подвыванием.
– Не слушай старого дурня, доча, – раздался второй женский голос, – ты лучше ручками за зубцы цепляйся, а мы уж подтолкнем.
– Подтолкнешь ее, как же! Вон какая кобыла вымахала!
– Помолчите, папаша. Посмотрим, как заговорите, когда я королевой сделаюсь.
Мне стало невыносимо любопытно посмотреть на этих непрошеных гостей. Благо рядом со стеной со стороны парка росло несколько удобных раскидистых деревьев. Пользуясь их ветвями как своеобразной лестницей, я быстро взобралась на верхушку каменной ограды. Лезть было невысоко, потому как ограда делалась скорее для красоты, нежели для защиты: вот уже в течение нескольких сотен лет в Греладу не вторгался никто мало-мальски вызывающий опасения. Подозреваю, что наш кусок суши просто-напросто никому не был нужен. Пожалуй, та троица, которая сейчас штурмовала препятствие, представляла собой первых внешних интервентов за многие годы. Наверное, их надо было встречать хлебом и солью. Я добралась до конца ограды и не без труда втиснулась между двумя каменными зубцами. Кажется, теперь каждый лишний кусок пирога за обедом будет угрожать моей маневренности.
Передо мной предстала живописная картина. Пожилой мужчина с пышными усами и не менее пышными бровями, одетый по моде городского купечества, пытался подсадить на ограду упитанную барышню, своим нарядом больше напоминавшую ведущую танцовщицу местного варьете. Вокруг суетилась худая женщина в чепце в зеленый горошек, с таким количеством кружева, что ее лица я так и не смогла разглядеть.
Я схватилась покрепче за зубец и торжественно произнесла:
– Дамы и господа, попрошу секундочку внимания.
Услышав сверху подобное обращение, девица взвизгнула и, завалившись назад, упала плашмя, придавив обоих родителей. С мостовой на меня уставились три пары удивленных глаз. Такой эффект льстил моему самолюбию.
– Мне жаль вас огорчать, но королевские смотрины только на следующей неделе. – Я покачала туфелькой, едва не уронив ее с ноги. – К тому же пускать на них будут по приглашениям, иначе вы рискуете быть с позором выставленными за ворота дворца.