– Не говори глупостей, – сказал Нимп. – Шкура красного ящера – редкость. За нее любой скупщик отдаст… целое состояние.
– Любой… кроме меня, – улыбнулась баромница. – У меня свои… приоритеты.
– И какие же? – спросил Нимп.
– Выживание, милый, – ответила баромница. – В этом мире… нужно уметь выживать. И… торговаться.
– Я тоже умею торговаться, – сказал Нимп, скрестив руки на груди. – Предлагаю… пятьдесят монет.
– Пятьдесят? – баромница рассмеялась. – Ты шутишь? Максимум… пятнадцать.
– Сорок, – не сдавался Нимп.
– Двадцать, – парировала баромница.
– Тридцать пять, – сказал Нимп, чувствуя, что она начинает уступать.
– Двадцать пять, – ответила баромница. – И это мое последнее слово.
Нимп задумался на мгновение. Двадцать пять монет – это, конечно, не пятьдесят. Но… лучше, чем десять.
– Хорошо, – согласился он. – Договорились.
Баромница, довольно улыбнувшись, достала из-под прилавка мешочек с монетами и отсчитала двадцать пять золотых. Нимп взял деньги и убрал их в подсумок. Сделка была заключена.
Закончив с торговлей, Нимп направился к выходу с рынка, ловко лавируя между шумной толпой баромников. Он чувствовал на себе их взгляды, полные зависти и уважения. Двадцать пять золотых монет – это было немалое состояние для этого мира. Нимп улыбнулся. Он знал, что сможет обеспечить Лиамму и Тию всем необходимым на долгое время. Ксенос, плетущийся у него под ногами, издал тихий вздох облегчения, когда они оказались на свежем воздухе, вне рыночной суеты.
Выйдя из города, Нимп ощутил резкую смену атмосферы. Жара и духота тропического города сменились прохладой елового леса. Воздух здесь был чистым и наполненным ароматом хвои. Солнце, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев, оставляло на земле причудливые узоры из света и тени. Нимп глубоко вдохнул, наслаждаясь прохладой и тишиной.
– Отдохни, старик, – сказал он, обращаясь к Ксеносу, который тяжело дышал, высунув язык. – Ты заслужил.
Он присел на поваленное дерево и достал из рюкзака флягу с водой. Сделав несколько глотков, он протянул флягу Ксеносу. Кот с благодарностью лакал воду, его шерсть была мокрой от пота.
Нимп смотрел на Ксеноса, его сердце сжималось от печали. Кот сильно постарел за последние годы. Его когда-то черная шерсть поседела, а движения стали медленными и неуклюжими. Нимп знал, что Ксенос уже не тот, что раньше. Но он все еще был его верным другом. И Нимп будет заботиться о нем до самого конца.