– Что ты сделала, филолог?
– Оторвалась! А почему вы такие грустные?
– Расстаемся же, – через силу улыбнулся Седлецкий. – Иди поцелуемся. Что привезти? Аленький цветочек?
– Ничего не надо. Лучше сам побыстрей приезжай.
Он понял, что дочь стала совсем взрослой. Подхватил чемодан, шагнул в коридор. Мальвина, словно чуя разлуку, заскулила и уткнулась ему в колени.
– А пирожки? – выглянула из кухни теща. – Еще минутку, Алексей, только остынут. Если сейчас завернуть – упреют.
Ну-с, дождался пирожков. Любящий муж, заботливый отец, образцовый зять, отбывающий в научную командировку. По традиции, дальше двери не провожали. Очень удобно. Захлопнул тяжелую, обитую старым дерматином дверь – и свободен. И уже в дороге! Ему не хватает, продолжал он на лестнице мысленный спор с женой, дороги. Не хватает вот таких внезапных выездов. Опасности не хватает, от которой в крови гудит адреналин!
Он попросил остановить разгонную машину Управления неподалеку от прохода на пригородные платформы. Когда с очередной электрички густо повалил народ, прихватил чемодан с сумкой и растворился в толпе.
Не опасался, что кто-то из институтских наткнется на него здесь, в вечерней толчее Курского вокзала. А если и наткнется – не сразу узнает. Однако береженого Бог бережет. Постоял, подышал свежим воздухом и к своему поезду подошел за несколько минут до отправления. На платформе заканчивалось расставание. Люди торопливо целовались. В некоторых купе уже на ночь устраивались. Два потных кавказца заталкивали в тамбур последние мешки с московскими покупками. От вагона-ресторана отвалил пустой дребезжащий кар.
Мирзоев оказался на месте – у единственного в составе спального вагона. Седлецкий несколько мгновений наблюдал за напарником. Модный костюм сидит мешком, и галстук болтается, а спина все равно прямая. Сразу видно – бывший вояка. По легенде Мирзоев был прапорщиком ВДВ. Уволился из армии и теперь служит охранником у предпринимателя. То есть у Седлецкого.
– Билеты не потерял?
– Обижаешь, босс… – повернулся Мирзоев. – Ну, Алексей Дмитриевич! Просто Бельмондо… Наша проводница сразу западет.
– Уже познакомился? Вот пусть она на тебя и западает. Чемоданчик прихвати – обслужи хозяина.
Через полчаса, когда поезд вырвался в гулкую тьму подмосковных перелесков, они накрыли стол. Уютно было в чистом купе, казавшемся просторным без верхних полок. Мирзоев достал грузинский коньяк, порезал лимон, вскрыл банку красной икры. А Седлецкий вывалил пирожки и палку салями.