Почему?
Почему она, а не я?
Я же просто хотела ребенка, семью и больше ничего.
Хотела, чтобы у нас все было хорошо, а потом Андрей мне изменил. И все рухнуло. Я считала это таким предательством. Но в какой-то момент я думала его простить. Каюсь.
Я правда хотела простить. Я думала, если у нас появится ребенок, то все изменится. Я понимала, что мы жили в адском напряжении все эти годы, когда пытались забеременеть, но у нас не получалось.
Но потом все будто сломалось. Будто бы мы просто устали тянуть этот груз, устали пытаться возобновить отношения.
Строить отношения – это тяжелый труд, и участвовать в нем должны двое. А мы оба сломались, в какой-то момент больше не смогли продолжать.
У меня не было сил ни о чем разговаривать, просить, требовать. Я просто молчала, плакала, часто истерила.
Стася и Наташа всегда поддерживали меня. Они мало между собой знакомы, пересекались только пару раз. Но по отдельности они всегда были рядом со мной. Стася особенно часто.
Я помню, как в одну ночь мне было очень плохо, и она приехала ко мне, поддерживала, вытирала мои слезы, обещала, что скоро все наладится.
У нее наладилось, а не у меня.
Наконец-то я нахожу в себе силы подняться с лавочки и иду в сторону дома. Всё как в тумане. Не помню, как захожу в квартиру, закрываю дверь, падаю на диван.
Прихожу в себя спустя пару часов. Лежу лицом в подушку и рыдаю.
Мне кажется, что мир так несправедлив. Будто весь груз свалился на мои плечи, но мне нужно учиться жить дальше.
Мне нужно постараться найти в себе силы.
Завтра выходить на работу.
Работа. Меня начинает трясти.
Рядом с диваном на полу лежит мой телефон. Вибрирует. Медленно отвечаю.
– Алло.
– Привет, ты заболела?
Узнаю голос своей сотрудницы Яны.
– Нет-нет, все хорошо. Просто легла отдохнуть.
– А, отлично. Слушай, завтра… Стася Шавалова выходит. Ты знала?
– Нет, не знала. Слушай, это правду говорят, что она беременна? Я вот только не пойму, почему директор ее принял.
Я молчу.
– Ты поняла? Подруга твоя – Стася.
– Да, я поняла.
Я понимаю, что нужно, наверное, выдавить какие-то эмоции, хотя бы удивление, но у меня сейчас них нет на это сил.
Я плакала последние часы и, кажется, полностью опустошена, меня уже, наверное, ничему не удивить.
– Она еще замуж, говорят, выходит. Ты что, тоже не знала?
– Нет.
Говорю слабым голосом.