Мы уже подъезжали к подножью гор, а я только смогла оторваться от решётки и окинуть безразличным взглядом попутчиков. Винсент смотрел в окно, подперев подбородок кулаком. Часть его чёрных волос была убрала в узел на затылке, остальные крупными волнами ниспадали чуть ниже плеч. Себастьян косился на широкую постановку ног соседа и, то и дело, закатывал глаза. Заметив мой взгляд, он кивнул головой на окно.
Карета въезжала в туннель пробитый в красно-бурых горах. Дневной свет сменялся чернотой каменных стен, и когда он полностью исчез, я поняла, почему Себастьян посоветовал смотреть в окно. В темноте один за одним загорались бледные огоньки, они подобно звёздному небу освещали нам путь. Позже к ним присоединились вкрапления жёлтого, зелёного и красного. Среди них вертелись и кружились голубые длинные ленты.
– Что это? – на выдохе спросила я.
– Экспиратисы или по другому – призрачные черви. Статичные огни – полезные ископаемые, обладающие люминесценцией. Первые питаются вторыми и перенимают их свойство, – пояснил Кэннур.
– Я не понимаю, что это значит.
– Это способность к свечению. Прости, что поставил тебя в неловкое положение. – Себастьян чуть наклонил голову в знак раскаяния.
– Да хрен с ним, всё равно не пригодится, – отмахнулась я и вернулась к созерцанию вида из окна, оставив Кэннура в немом возмущении.
В тихой темноте послышалось сдержанное похрюкивание Винсента.
– Девушки не должны так выражаться. – Себастьян отошёл от потрясения. – По приезду в Тиррион, я найму тебе учителя по этикету.
– Не нужно. Моих денег на это не хватит, а у вас я не возьму и медяка.
Я, не смотря на целителя, любовалась светящимися лентами петляющими по стенам и своду туннеля.
– Не разумно отказываться от помощи, не имея за душой средств для своего содержания, Дэлла.
– У нас разное мнение по поводу того, что не разумно, Себастьян. – Я ни за что не стану ходить в должницах у человека, способного по щелчку пальцев подчинить мою волю.
Туннель был позади, и я повернулась к чёрным глазам Кэннура.
Себастьян удержал на мне взгляд и, коротко выдохнув, отвернулся.
На лакированном полу снова заиграл свет: мы въехали в край Истинного света. Лес сменялся полями, засаженными кукурузой, картошкой и пшеницей; поля – лесом. Иногда встречались березняки с проглядывающими между деревьев избушками. Карету плавно покачивало, и я сама не заметила, как провалилась в сон.