– Может за месяц встанет, там, как бог даст.
Мне стало немного легче, и я уснул. Что было дальше, после экзекуции надо мной гусака, я не помню. Говорят, что на следующий день, я распух так, что на меня было страшно смотреть. Отец и тётя Галя от меня не отходили, по очереди дежурили. Мне было больно дышать, я часто кашлял, плевался кровью. У меня поднялась температура до 38 градусов. Я бредил, с кем – то разговаривал во сне, звал маму, кричал, просыпался, стонал. Алёнка уже не плакала, но лежала вместе со мной на кровати не играла, и никуда не уходила.
– Всё понимает, только не говорит. Заметила тётя Галя. Пришла навестить меня и моя спасительница баба Клава. Сменила повязки, сделала укол, принесла самодельную мазь и сказала:
– Когда будете менять повязки, смажете, сегодня я всё сделала.
Измерила температуру:
– Немножко повышена. Так должно и быть.
И ушла. Папа не поверил и вызвал на завтра участкового врача из Лиды. Пришли тётя и паренёк, те же, что увезли маму в больницу. Услышав про мои приключения, они осмотрели меня. Тётя врач прослушала меня, выписала дополнительно лекарство. По её указанию, паренёк перевязал меня с мазью бабы Клавы.
– Передайте от меня поклон его спасительнице, и скажите, она большой молодец, всё сделала грамотно. Отчаянная женщина, даже я на такое, не решилась бы. Вскрывать гематому на голове?! Зато, как быстро всё зарубцевалось, и на лице отёка нет. Через неделю, надеюсь, поднимется с пастели. Сейчас тревожить его нельзя, – успокоила она отца.
Спросила про маму.
– Слава Богу, поправляется. Спасибо вам за всё, – довольный результатом осмотра произнёс отец.
Врачи ушли. Поднялся я ночью, через два дня. К приезду мамы я окреп. На улицу она после больницы ещё не выходила. Мы, по понятным причинам, ещё долго маме ничего не рассказывали. Когда отец меня купал, то был вынужден, еще два месяца прикрывать мою спину, пока не сошла синяки.
Большой проказник.
Четвёртое воспоминание из моей жизни…
Нам дали квартиру.
Наконец к новому году освободили нашу квартиру. Как все радовались. Особенно мы с Алёнкой. Начальник станции Сидляров отдал папе ключи. Мы пошли смотреть. Это были хоромы после нашей комнатушки. Одна кухня – гостиная тридцать метров квадратных. Спальня, совмещённая с залом – двадцать метров. Множество встроенных шкафов, кладовок и антресолей. В каждой комнате по окну с метровыми подоконниками. На кухне плита больше нашей с духовкой и двумя конфорками. В зале высокая печка – голландка, для отопления комнат. На входе закрытый большой коридор, восемь метров квадратных, относившийся только к нашей квартире, находившийся на входе в неё. Получается, чтобы попасть в квартиру, нужно было открыть два замка. Отец закрыл одну входную дверь, открыл двери в гостиную, в зал. Включил свет в коридоре. Сначала мы с Алёнкой бегали друг за другом по всей квартире. Через коридор, гостиную, зал. Родители убирались. Устав от гонок мы сели на стулья и отдохнули. Потом развернули их и влезли на подоконник. Окно с гостиной выходило на перрон, как и у тёти Гали.