– Тебе давно никто не верит, Володя, – сказал Янис. – Хуже всего, что не верит даже… э… наша аудитория. Люди не могут прислушиваться к наставлениям пастыря, который их оскорбляет. Вот твои слова из последнего выпуска, цитирую: «Без знания языка русских не берут на работу. Пока страна была советской республикой, они не учили язык, потому что не было необходимости, а потом двадцать пять лет не учили, говоря, что это унижает их достоинство. Теперь они могут бездельничать с чистой совестью».
– Это же правда!
– Разумеется, правда, потому они и… э… возмутились.
Янис закурил, встал и распахнул окно. В комнату ворвался шум большой улицы. Янис курил с отвращением и стряхивал пепел в маленькую карманную пепельницу с логотипом холдинга – чашу на тонкой ножке. Чаша эта, по мнению многих, весьма напоминала рюмку.
– Ян, ты же бросил курить?
– С тобой закуришь. С тобой даже запьешь… – Янис раздраженно швырнул недокуренную сигарету в окно. – Рассказать, в чем твоя проблема, Боб?
– Я более-менее в курсе своих проблем…
– Я дополню список. Ты… э… владеешь мастерством говорить правду в наиболее оскорбительном для аудитории формате. Пока ты рассказывал о каких-то… э… нехороших политиках или нечистых на руку чиновниках, народ тебя с удовольствием слушал, тем более что трепаться ты мастер. Но ты с чего-то решил вдруг обращаться к недостаткам и порокам всего… э… населения нашей страны…
– Разумеется, я же священник.
– К счастью для всех нас, это уже не так… Ступай… э… и не забудь свою зубную щетку.
Боб посерьезнел.
– Прости, из чистого любопытства спрашиваю, как бывшего однокурсника и друга: ты понимаешь сейчас, что это предательство?
– Конечно. Ты есть самый настоящий предатель, отец Владимир.
Янис вернулся за свой стол, придвинул поближе клавиатуру и обратил взгляд на монитор, давая понять, что разговор окончен.
– Сначала я – в кассу, получу выходное пособие как уволенный. Мы живем в европейской стране, правда?
– Бог подаст. Европеец нашелся… Напишешь по собственному желанию, а если его нет, то… э… появится. Кстати, я прозрачно намекнул, что казенную квартиру ты должен освободить.
Боб хлопнул себя ладонями по коленям:
– Нет, все-таки ты действительно гад и сука! Вот так внезапно, без объявления войны… Хорош, нечего добавить. А ведь мы долго работали вместе, Янис.