Значит, это почерк Игната.
Ну и дурак. А вечером на дискотеку придёшь?
Не знаю. Очень много уроков.
И почему ты меня ненавидишь?
Я тебя ненавижу?!
А как же.
Ты что. Смотри, обижусь. Никогда больше так не говори.
Не буду. Я хочу умереть.
Дура. Так тоже никогда не говори.
Ты что, мне запрещаешь?
Я тебя прошу. Для твоей же пользы.
Какой заботливый.
А как же. Я вообще хороший.
Ещё забыл, что очень скромный.
Точно.
Вообще-то у меня уже есть к кому на свидания бегать. Так-то!
И к кому же?
Ты его не знаешь. Я сама его всего 2 раза видела.
Если не знаю, тем более скажи.
Ему 17.
Но имя. Имя!
Зачем? Ну, Ромка.
А фамилия?
Зачем мне его фамилия, я же не замуж за него собираюсь.
А за кого ты замуж собираешься?
Ни за кого, ты же знаешь.
Хочешь остаться вечной девственницей?
Очень надо.
И с кем же? Когда?
Что когда?
Ну это…
Найду кого-нибудь.
Кого? Любого?
Нет.
Выбирай того, кто тебя любит!
Меня никто не любит, и я никому не нужна.
Кто же тогда тебя девственности лишать будет?
А кто мне больше понравится. Может, ты?
Что ты… Я тебя недостоин.
– Прочла? – спросила Галка. Лицо её светилось загадочностью. Словно она дала Натке заглянуть за краешек своей тайны.
– Ты даёшь, – сказала Натка. – Как тебе не страшно о таких вещах с мальчишками говорить?
– Говорить, может, и страшно, но мы же переписывались. Всю географию! Знаешь, это классно! И потом: то, о чём в записке, – просто детский сад.
Натка пожала плечами и подумала, что она ни за что не будет говорить о таких вещах с ребятами. Ни говорить, ни переписываться. Никогда.
– Натка! – послышался под окном Галкин голос. В этом не было ничего удивительного, они жили с Галкой в одном доме, только в разных подъездах.
Натка вскочила с постели и подбежала к окну. Было темно, ничего не видно, но Галкин голос сказал:
– Натка, выйди на секунду! Очень нужно! Тебя Юрка Кобрин спрашивает.
– Сейчас! – Натка стала лихорадочно натягивать брюки и свитер.
Вообще-то ещё не было поздно – девять вечера, но в их семье принято ложиться и вставать рано. Если бы дома был папа, он ни за что бы не выпустил Натку на улицу. Да ещё к мальчишке. Папа к ним ужасно строг. Однажды он увидел, как Галка стояла в подъезде с какими-то ребятами. Глаза его спрятались в щёлочки, он зашёл домой и раздражённо сказал:
– Куда Галкины родители смотрят? Я бы её сейчас за шкирку и – домой.