Женщина кивнула, ответив:
– Как скажете, Аямако-кайко.
Вид у неё был такой, будто она продолжит делать, как ей изначально бабушка сказала.
– Отправьте тогда Фрею следом, когда она выйдет, – только и сделала, что подкрасила глаза и губы блеском, – мы же вроде вместе едем.
Ответила мне сама вышедшая мокрой Фрея:
– Не-а, Мяк. У меня курсы только со следующей недели начинаются – я Нифелии написала, спросила. А вот тебя ждет экзекуция долгая и муторная, поэтому я сейчас обратно лягу и буду через два дня ждать своего учителя, а ты иди и страдай, – она хихикнула, – я у тебя ещё вторую подушку заберу, потому что по виду она кошмар какая мягкая. Не то, что моя.
Мне было всё равно. Поэтому я двинулась вниз, делая это поспешнее потому, что управляющая шагала следом, пусть и немного в отдалении.
– Здесь повернуть направо, кайко, – напомнила женщина.
Я это помнила. Потому и промолчала. У Оза такой слежки за мной не было. Там было легче дышать.
– Как спалось, Мако? – враз спросили, не отвлекаясь каждый от своего, Лернт и Тааффеит.
Дед предпочитал газету большому экрану бабушки. Оба изучали новости, судя по всему.
– Нормально, – села за третье подготовленное место я, – зачем так рано?
– Я понял, что все мои реактивы находятся дома, поэтому сперва нужно заехать туда, чтобы проверить твою кровь на определённый ген, после отправимся на оформление тебя, как студента, а потом съездим пообедать. Что думаешь? – Левон улыбался.
Разделять его радость я не стремилась.
– Ладно, – безразлично пожала плечами, – вторую половину дня я свободна?
– Конечно нет, – хмыкнула Тааффеит, – мне нужно показать тебе твои обязанности на первое время. До того момента, пока не войдёшь в колею.
Тут я скривилась. Обязанности?
– О, нет. Нам незачем спешить, – улыбнулся своему телефону Лернт, – я попросил своего ученика сходить и принести всё, поэтому мы будем заседать в лаборатории. Это прекрасно!
Что-то не особо.
Но кто бы меня спрашивал, потому как черед час мы садились в двухместку деда, крайне напоминающую мне Озову, и медленно крались сперва по быстро надоевшему саду, после до города, слегка прибавив скорость, а потом совсем по-черепашьи по городу, перебравшись с бурчания Лернта о том, какой у них замечательный университет, выпускающий чуть ли не глав стран, на рассказы о каждом доме в городе, начиная с самых старых и разрушенных на окраине.