Дед поджал губы.
– Понял, – шагнул вперед спиной к двери Эрнест, – придётся умолять приёмную комиссию принять меня на ступень ниже.
Я могла только семенить за ним.
***
Квартира у деда была странная – с белыми идеальными стенами, очень обезличенной мебелью, какой-то обязательно без ручек и декоративных элементов, а ещё без картин, фотографий и всего, что могло украсить это место. Кроме одного портрета, написанного кажется красками, над кроватью в спальне, в которую я успела заглянуть. На нём бабушка Тааффеит искренне хохотала над чем-то, пока абсолютно беловолосая девушка прижимала голову к её плечу, давя лишь ехидную улыбку.
– Это и есть Эрста, – тоже просунул нос в щель между приоткрытой дверью и проёмом Эрни, – я её вживую только раз видел, когда она к магистру прилетала. У неё и правда странная внешность, если учесть, что она метис, как ты. Взгляд такой… цепкий, а вот у её мужа Тома и глаза обычные, и сам он… один из самых умных и здравых людей, которых я встречал. Они с Лернтом очень похожи, особенно желанием всё запирать и не доверять никому свои записи или книги, – он сверкнул ключом в руке, – пойдешь смотреть на его хранилище?
Я с интересом кивнула. А всё потому, что рассказывал Эрни невероятно заманчиво. За ним хотелось идти следом и много узнавать. Пусть выдуманная у меня в голове огромная библиотека фолиантов и бумаг резко преобразовалась в скучно-престранную реальность с такой же лабораторией, как в университете, и высокими стеллажами в потолок, заставленными ящиками со всякой всячиной. К одному из них мы и подошли, отметив увесистый замок и механический кодовый замок рядом.
– Ты знаешь пароль? – присела на стул тут же, – и зачем его так закрывать?
Эрн пожал плечами.
– Я его разгадал уже год как, так что магистр только и мог, что прятать от меня ключ, – он хмыкнул, – подержи.
В моих руках оказался уже не нужный ключ, пока Эрн поднимал тяжёлую крышку и нырял с головой в ящик метр на метр. Хорошо, что он стоял на полу.
– У тебя классная кофта, – вспомнила, о чём хотела сказать, – мне тоже нравится эта группа.
Тёмные глаза вернулись в попытке опознать, говорю ли я с усмешкой – вещь явно была достаточно старой, чтобы он мог ею похвастаться.
– Это папина, – разглядывал меня парень, – ты и в самом деле уникальна, Ая. Ты иногда так меня восхищаешь, что я забываю тебя смущаться.