– Куда вы едите? – спросил неожиданно незнакомец, испугавшись потерять взгляд девушки.
– В институт… – ответила Лиза, будто сама сомневалась в правдивости своих слов. – Здесь недалеко… На Советской.
– Что вы? Я тоже там учусь… Как это я вас раньше не видел? – спросил молодой человек сам себя. – Жалко… – протянул он. – Руслан Громов… Меня зовут Руслан. – сказал он и с трудом вытащил зажатую меж людьми руку, протянув ее Лизе.
– Лиза я… Соболева. – ответила девушка, пожимая руку собеседника.
От остановки до института они прошли вместе, оживленно о чем-то беседуя. Лиза казалась немного скованной и рассеянной – никогда раньше не приходилось ей со столь наивной простотой общаться с человеком не из церкви. Девушка была удивлена такому приятному к ней отношению со стороны Громова, потому ей казалось непривычным то, что кто-то принял ее такой, какая она есть, хотя, по правде, они были знакомы лишь несколько минут. Во время пути Руслан был весел и непринужден. С некоторым возбуждением рассказывал он Лизе различные забавные истории и с искренним интересом слушал новую знакомую. Придя же на место они расстались, но Громов открыто выразил желание увидеться вновь, на что Лиза только мило улыбнулась и отправилась на учебу.
Уже к июлю, когда все учебные испытания были давно позади, Руслан и Лиза стали очень близки. Каждый день они завтракали вместе в кафе и до вечера слонялись по парку. Громов оказался очень верующим человеком, что Лиза сумела распознать, когда однажды решила ему засвидетельствовать об Иисусе Христе.
– Ты слышал когда-нибудь об Иисусе? – спросила она. – Я с раннего детства верую в Него и не могу жить без Его Слова, я не могу представить себе жизни без Библии… «Сейчас он вспылит…» – подумала тут же девушка. Реакция на свидетельство о Боге была лучшей проверкой, может ли она общаться с тем или иным человеком. Конечно, еще с тех первых минут знакомства Лизы и Громова девушка поняла для себя, что хочет быть ему другом. Руслан был хорош собой и, казалось, он неплохой человек, но мысль о том, что он, может, не верит или, больше, ненавидит Христа не давала Лизе покоя. Раньше она никогда не молчала, а теперь, будто готовилась рассказать о своей вере, о своей Жизни. Девушка не желала допускать этой мысли, но в глубине души она все-таки боялась, что после рокового разговора, ей придется выслушать от пока еще добродушного Громова все то, что она слышала от других людей в течении двадцати лет.