Сама Кожухова находила Юлю очень милой. У нее были густые золотистые волосы, большие зеленые глаза с темными вкраплениями, она одевалась в милую девчачью одежду и носила детские вещи, потому что на ее рост было сложно найти что-то в сетевых магазинах, при ходьбе она очень живо перебирала крохотными ножками, но Кате все равно приходилось сбавлять шаг, чтобы та не устала. Ее присутствие ощущалось, как легкий флер, как воздушная сахарная вата.
Машина остановилась на красном, и Катя ущипнула ее за мягкую розовую щеку.
– Эй!
– Извини, – хмыкнула Катя, – я подумала, что ты сахарная вата.
– И что, сладкая? – рассмеялась Юля, краснея.
Катя облизнула пальцы.
– Еще не распробовала.
Опьянение той стадии, в которой находилась Катя, неизменно действовало на нее возбуждающе, но она никогда не терялась. Ее ум, этот на редкость невозмутимый страж, был холодным даже в минуты, когда тело казалось раскаленным добела. Катя гордилась тем, как легко умеет подавлять свои желания, но иногда, оставшись одна, очень сильно об этом сожалела. То, что опасения ловили ее даже в пьяном угаре, не доставляло ей радости. Она никогда не могла отпустить контроль до конца, потому что самым страшным бичом для нее был стыд.
– Ну так попробуй еще, – просто сказала Юля, улыбаясь дорожной камере.
О, она бы попробовала! Она бы хотела попробовать. Она бы заставила Юлю заехать на пустую парковку у дома, и целовала бы ее до тех пор, пока опухшие губы не начали зудеть.
Катя живо представила, как перелазит на соседнее кресло и, просунув руку между дверью и сидением, тянет за рычаг, откидывая спинку назад. Что бы она сделала первым? Стянула с себя рубашку? Расстегнула бы ее пуговицы? Оставила бы на ее мягкой шее укус?
Ладони закололо от желания смять ее – да хоть свою! – грудь через кофту, но Катя сжала кулаки и приоткрыла глаза. Она горела.
– Смотри-ка, почти приехали! Ну и дома! А охрана машину пропустит?
Катя знаком показала остановиться у пропускного пункта.
– Ты уверена, что нормально доберешься до дома?
– Не переживай, – отмахнулась Юля. – У меня там парковка в двух шагах.
Катя хотела было пригласить ее к себе, но вовремя прикусила язык. Вместо этого она улыбнулась:
– Да. Точно.
Глава 2. Новый год в семье Кожуховых
Тридцатого декабря Катя вернулась домой в резиденцию (как скромно называл свой загородный дом глава семейства). Это был большой участок, огражденный сплошным каменным забором три метра в высоту, за которым, скрываясь от любопытного взгляда всяких «Фондов борьбы с коррупцией», стоял просторный трехэтажный дом. В свое время Сергей Анатольевич, насмотревшись на золотые унитазы и вензеля у своих друзей-толстосумов, не имевших вкуса, но имевших деньги, ставил здесь фундамент под усадьбу в стиле ампир, но, увидев план дома, Вероника Кирилловна, как она любила говорить, поседела несколькими прядями и заявила, что ноги ее не будет в таком безвкусном особняке. Поэтому на месте несостоявшегося памятника малиновым пиджакам и новым русским стоял дом, выстроенный по «концептуальному» плану, как это модно было говорить. Концептуальность состояла преимущественно в том, что весь первый этаж был обнесен ростовыми окнами. Летом их поднимали, и этаж становился замечательной террасой. В стороне от главного дома стояли два гостевых и еще банный домик, отгороженный деревьями, так как он никак не вписывался в господствовавший на участке модерн. В одном из гостевых домов обычно жил смотритель и располагался домашний персонал, нанятый по случаю многолюдных торжеств. Предстоящий «une soirée amicale»