– Это… это быстро прогрессирующее заболевание, – наконец сказала она, вытирая слезы. – Доктор сказал, что мне осталось… несколько месяцев… ну, может быть, год, если повезет.
Наступила тяжелая тишина. Эмили не смела поднять на Лиама глаза. Она боялась увидеть в них ужас, отчаяние, разочарование. Но когда она наконец набралась смелости взглянуть на него, она увидела в его глазах нечто другое.
– Это… – Лиам говорил, словно через силу, – …это ошибка, должно быть. Это не может быть правдой.
– Я бы хотела, чтобы это была ошибка, – прошептала Эмили, прижимаясь к нему, словно ища защиту, словно он мог спасти ее от этой страшной реальности.
– Мы поедем к другому врачу, – сказал Лиам, его голос дрожал. – Мы пройдем все обследования еще раз. Они ошибаются. Они не могут ошибаться.
– Мы можем попробовать, – сказала она, прижимаясь к нему еще сильнее, – Но доктор… он сказал, что это неизлечимо.
– Но… но… – Лиам замолчал, не зная, что сказать, его взгляд стал потерянным и пустым. – Что нам теперь делать?
Эмили не могла ответить. Она чувствовала, что весь ее мир, их совместный мир, рушится у нее на глазах, словно карточный домик, сдуваемый сильным ветром. Она прижалась к Лиаму, ища в его объятиях защиту и утешение. Они сидели так долго, в тишине, словно боялись произнести еще хотя бы одно слово, словно их горю было не под силу выразить словами. И в этой тишине слышался только глухой стук их сердец, бившихся в унисон с болью и ужасом.
Разбитое зеркало
Тяжелая, словно свинцовая, тишина, воцарившаяся в гостиной после слов Эмили, казалась осязаемой, почти материальной. Она давила на них, словно огромная плита, не давая ни дышать, ни говорить. Лиам сидел, обняв Эмили, но его тело было напряжено, словно пружина, готовая в любой момент сорваться. Он не мог поверить в услышанное, его мозг отказывался принимать эту жестокую правду. Это было похоже на кошмар, из которого невозможно проснуться, на дурную шутку, которая зашла слишком далеко. Он смотрел на Эмили, и в его глазах смешивались ужас, непонимание и отчаянная надежда, что это все неправда.
– Не может быть… – прошептал он, снова и снова, словно пытаясь убедить не только ее, но и самого себя. – Это ошибка. Они должны ошибаться…
Эмили прижалась к нему еще сильнее, ее тело дрожало. Она чувствовала, как ее сердце разрывается на части от боли. Она видела его страх и отчаяние, и это причиняло ей еще больше страданий. Она знала, что должна быть сильной ради него, но у нее не было сил.