Её всю затрясло от ужаса, страха и злости. Неужели она теперь здесь погибнет? Разве это справедливо? Её и так хотел убить собственный муж. Разве этого недостаточно? Сабина нанесла несколько ударов кулаком по земле, причиняя самой себе неимоверную боль. Неужели она заслужила такого исхода?
Когда она более – менее успокоилась, глядя в бесконечные просторы зелёных лесов, облака немного рассеялись, озарив всё вокруг солнечным светом.
Часа четыре, может пять, определила она по солнцу и поднялась на ноги, ощущая себя совсем разбитой. Теперь она вообще понятия не имела в каком направлении ей двигаться? До темноты оставалось совсем немного и она это прекрасно понимала. И ей совсем не хотелось здесь заночевать, поэтому нужно быстро что-то придумать. Ей не пришло в голову ничего лучше, как двинуться в обратном направлении. Это по крайней мере логично. Так она хотя бы сможет вернуться к обратной точке, главное идти прямо и не сворачивать, но прежде чем покинуть обрыв, она встала в полный рост, включила фотоаппарат и сделала снимок.
Она вернулась обратно в этот мрачный враждебный лес, где ей предстоит проделать тот же нелёгкий путь обратно. Но что ещё ей оставалось?
Может стоило спрыгнуть с этого обрыва? Там метров двадцать не меньше. Облегчила бы всем жизнь, услышала она в свой голове ехидный голос Влада. И действительно испытала острое желание всё это прервать. Пусть она погибнет, зато это всё прекратится. Никаких мучений, никакой боли. Ей не надо будет прятаться и бояться. Её мёртвое тело обглодают дикие звери и на этом всё. И все будут счастливы. Она поспешила отбросить от себя столь угнетающие мысли. Никто не имеет право покушаться на её жизнь, даже собственный муж. И она не сдастся без боя. С этими мыслями она двинулась обратно.
***
Конечно, если бы она была опытным любителем походов в лес, она бы знала; о ночлеге необходимо заботиться заранее, минимум часа за два – три до темноты. Что темнота в лесу такая хоть глаз выколи, что даже рук своих не увидишь. Это тебе не город, где повсюду фонари и в домах горят лампочки. Это совсем другое.
Но в мыслях Сабининых то и дело крутилась эта страшная картина и их голоса.
Неужели не ясно? Я убиваю тебя
Глаза Влада полные безумия так и стояли перед ней невидимой страшной аурой. Постепенно, спустя много времени, проведённых в отчаянных раздумьях, обида и страх сменилась злостью и даже яростью. Теперь она отчаянно желала встречи со своими обидчиками. Она бы уничтожила их. Злости у неё хватило бы на это точно. Возможно именно эти мысли и придавали сил идти вперёд, следуя своему внутреннему компасу. Ей хотелось схватить ружьё Влада, нацелиться ему в башку и размозжить мозги, а потом всё тоже самое проделать с этой тварью Мариной. Она брела по лесу, на который уже плотной пеленой ложились сумерки, но этого она ещё не понимала, перед её глазами разыгрывалась сцена мщения; как они эти ублюдки будут молить о пощаде, как они будут рыдать и вторить, что ошиблись, на самом деле они не хотели,