– Лешка, дай раздеться-то, – пробормотала Надя, отпихивая Терехина от сумки, к которой он уже тянул свои жадные ручонки. – Потом дам. Первая все равно биология, успеешь списать. Только не помни́, как в прошлый раз.
– Это не я! – возмутился Терехин. – Меня оклеветали! Дашь?
– Сказала же – дам! Отвали, мешаешь!
– Леша, иди давай, – сдвинула брови Таня, которой не терпелось узнать подружкин секрет.
– Все-все, удаляюсь, – ухмыльнулся Алексей. – Я тебя, Черемушкина, почти люблю. До чего ж ты человек хороший. Давай я прямо сейчас тетрадь возьму, не буду тебя утруждать…
– Отвали, сказала! Потом! – рыкнула Надежда.
– Леха, даст она потом, – не выдержал Вася. – Иди уже. А то сейчас я тебе так дам, что ты алгебру вообще прогуляешь со свернутым на бок носом.
– Вы сговорились, – фыркнул Терехин. – Колитесь, что затеяли?
– Бомбу делаем, – светло и радостно улыбнулась ему Таня. – Школу подорвать хотим. Иди отсюда, Терехин.
– Скучные вы, – пробормотал Леша, внезапно уйдя мыслями в себя. Повращав глазами пару секунд, он сорвался с места и убежал.
– Ты зачем ему идеи подсказываешь? – прошипела Надя.
– Ну, идея не так уж плоха, – фыркнула Гусева. – Ладно, давай свой секрет!
– Я такого парня на улице встретила, – выпалила Надя. – Он офигенный.
– Да ну, – протянул Вася. – Я думал, что-то интересное. Давайте лучше…
– Помолчи, – шикнула на него Татьяна. – Ну, и чего он?
– Он та-а-акой обалденный красавец, как в кино, – мечтательно закатила глаза Надя. – Необыкновенный.
– Как все было-то? – Таня оттерла Пузикова, который пытался что-то такое возразить и перевести разговор в более интересное русло.
– Ну, сначала он меня случайно толкнул, – начала Надя. – И мы упали. Прямо в снег. А он такой смотрит и говорит, мол, вы, девушка, не ударились? А сам улыбается и смотрит, смотрит, смотрит. И я смотрю. Тоже, такая, улыбаюсь, говорю, что не ударилась, все в порядке. Ну, он извиняться начал. Я ему сказала, что ерунда, ничего особенного. А он стоит и уходить не хочет. Ну, я ж в школу опаздываю, я-то не могу с ним там стоять целый час.
В голове у нее пронеслась мысль, что уж если врать – так по полной программе. Не говорить же, что она там кулем лежала – ни «бэ», ни «мэ». Очень романтично, ага!
– И что? – ахнула Гусева. – Ушла?
– Угу, – кивнула Надежда. – Думаешь, зря?