– Хм… – опешила я от такого потока хвальбы в мою честь.
– Поверьте мне, как журналисту! Цель нашей газеты – просвещать читателей. И мы точно знаем, что они хотят знать больше о вас, о глобальных вопросах, с которыми вы успешно справляетесь, но возможности такой они не имеют. Я хотел бы просить вас, госпожа Алисар, насколько это в ваших силах, помочь нам получить разрешение на репортаж об Ассоциации. Конечно, мы будем просто счастливы, если вы позволите подробнее осветить и вашу с вашим наставником жизнь и работу! Сейчас это первая полоса!
Я оглянулась на Мирои, игравшую роль плакательной жилетки тем утром. Жуя, та вопросительно кивнула.
И тут, в одну секунду, на меня снизошла интересная идея… О том, что же можно сделать в назревающей в моей жизни недоброй ситуации и как можно попытаться разрешить очередные трудности в коммуникации с моим грозным напарником. О том, как капнуть кое-кому ложку дёгтя в бочку самоуверенности и очарования. И заодно выстроить из этого дёгтя добротную границу личного пространства.
– Знаете, как мы с вами поступим господин…
– Леонор Тоно!
– Господин Тоно! Мы должны встретиться лично и обсудить это подробнее. Вы свободны сегодня?
– Разумеется! Я готов хоть сейчас!
– Тогда через час в переговорном кафе на такой-то улице, хорошо?
– Договорились, госпожа Алисар, благодарю вас! Вы не будете против, если я представлю вам и своего напарника?
– Конечно, нет, я вам тоже представлю кое-кого – автора моих песен, подойдёт? Госпожа Стёппи – человек близкий к искусству, она сможет дать нам с вами дельный совет. Ну или по меньшей мере, мне.
– Прекрасно, будем вас ждать! До встречи!
Вынимая наушник из оглушённого уха, я гадко ухмылялась и потирала ручонки.
– Что это было? И я там прозвучала, – с опаской спросила Мирои.
– Шанс на личное пространство! Идём, у нас деловая встреча! Сегодня у тебя заведутся знакомые в прессе!
По пути мы с Мирои кое-что обсудили и кое о чём условились. Она была готова участвовать в моих махинациях с диким восторгом, даже если отбросить выгоду от этой встречи для неё самой.
Господин Леонор Тоно оказался элегантным молодым человеком явно старше меня, но и так же явно младше Мичлава. Среднего роста, светловолосый, с открытым милым лицом и всегда удивлённо распахнутыми глазами, в хорошем костюме, весь насыщенный энергией, которая обычно исходит от журналистов (тех, по крайней мере, с коими общалась я). Его напарником являлся оператор, он же фотограф, по имени Рем Ксандрий. Он был несколько старше своего друга, несколько выше ростом, несколько коренастей и ощутимо проще по натуре и внешнему виду. В этой парочке явно руководил первый. Он в основном и говорил с нами. Точнее, только он и говорил. Первые двадцать минут нашей встречи мы с милыми улыбками просто выслушивали всё, что имел восторженно сказать господин Тоно. Для начала он благодарил нас за уделяемое время, за интерес к его предложению, а я оказалась именно такой, какую он себе представлял, начиная с моего появления на газетных горизонтах – юная, прогрессивная, новая! О, как!