Выйдя из экипажа, офицер направился вовнутрь и велел мне следовать за ним, что я и сделала. Думаю, мне не стоит пока протестовать и закатывать перебранки, ничего сверхъестественного от меня не требуют, а я вообще не имею понятия о мире, в котором оказалась. И, значит, единственное, что мне остаётся – наблюдать и делать выводы. Я никогда не любила все эти женские фэнтези романчики про попаданок, но даже поверхностных слухов достаточно, чтобы понять, оказаться в цитадели – плохое начало.
В коридоре нас встретила женщина лет сорока пяти, в закрытом тёмном платье и со строгой причёской, напомнив мне своим видом учительницу. А ещё нам попалось несколько девушек в светлых платьях, все они были одеты одинаково, как и девушки на улице. По-видимому, это какая-то школа или пансион для девушек. Хотя бы не в бордель привезли, а, значит, уже не всё так плохо.
Встретившая нас в коридоре женщина сопроводила до кабинета той самой мадам Кертье, и всё время пялилась на меня, по-видимому, осуждая. Ну, знаете ли, я не ложусь спать в старинном платье, ибо не каждый день становлюсь попаданкой во времена викторианской Англии.
Мадам Кертье разительно отличалась от той, которую я уже мысленно себе представила. Женщина около сорока лет, пышная, во всех смыслах, грудь так и просилась на свободу из огромного декольте ярко-алого платья, отчего у меня сразу вновь проскользнула ассоциация с борделем. Кабинет у женщины тоже был ярким: письменный стол цвета «орех», мягкое кресло, в котором она сидела, шторы в мелкий цветочек обрамляли окно, и множество шкафов с книгами и сувенирами.
– Мадам Кертье, я приношу свои извинения за столь странный и внезапный визит, но у нас чрезвычайное происшествие, – сказал сопровождающий меня офицер, и вид у него был как у нашкодившего мальчишки. Он явно то ли боялся эту женщину, то ли был гораздо ниже её по статусу. Готова поспорить на что угодно, здесь монархическая система правления, а значит – множество титулов и строгое соблюдение этикета.
– Подробнее, – протянула мадам Кертье. Голос у неё был каким-то приторно сладким. Я бы сказала – от него такое ощущение, как когда съешь килограмм пирожных, и на последнем уже становится тошно от жирности и сладости.
– А подробности – в письме. Вот, просили передать, – сказал, спохватившись, офицер и достал из кармана конверт с печатью, передавая его женщине за столом.