Мужика мне было жалко. Но главное сейчас – выявить методы ведения следствия. Если мне устроят театральное представление, то ничего я не увижу и не докажу. А того, что я заметил, уже достаточно, чтобы понять – Поликарпов не нагнетал. Так что стиснем зубы и смотрим дальше.
Усадив Петра Фомича обратно на табурет, Лагушкин вернулся к двери.
– Гражданин Смолин, поймите, – доверительно заговорил Егоров. – Мы все равно докопаемся до правды, как бы вы здесь не отпирались. Но если пойдете на сотрудничество, то вам грозит лишь от пяти до десяти лет. Если мы все узнаем сами – то расстрел. Так зачем упираться? Ведь это бессмысленно.
Мужик сидел и утирал кровавую юшку, размазывая по лицу сопли с кровью. Взгляд его уперся в пол.
– Ну чего вы молчите?! – гаркнул Егоров.
– Мне нечего больше добавить, – прошепелявил тихим и потухшим голосом мужик.
Уполномоченный с брезгливостью посмотрел на Смолина, после чего мотнул на него головой.
– Иван, уведи его.
Лагушкин снова отлип от дверей и вздернул мужика на ноги. После чего тычком повернул его к выходу.
– Вперед.
Я тоже покинул подоконник и хотел двинуться следом…
– Товарищ…
– Огнев.
– Товарищ Огнев, – остановил меня Егоров. – А вы по какому вопросу?
– Знакомлюсь с работой вашего ведомства. Ну и с делом заодно.
– Так разве не хотите ознакомиться с ним сейчас? – потряс он папочкой.
– Обязательно. Но сначала хочу увидеть, где содержатся задержанные, – ответил я. – Скоро вернусь.
С Лагушкиным мы дошли до коридора, вдоль которого были расположен ряд зарешеченных дверей. Камеры судя по размеру были общего типа. В одну из них и втолкнули бухгалтера. Там уже находилась пара человек, на них я тоже заметил синяки, да общий помятый вид. После этого мы вернулись в кабинет следователя.
– Видите, Сергей Федорович, – обратился ко мне Егоров, когда Лагушкин оставил нас наедине. – С кем приходится работать. Врут, как дышат. Им в лицо факты тычешь, а толку? Приходится иногда быть жестким.
Было видно, что он не понимал, как со мной себя вести, вот и пытался «прощупать». Да и похоже его вообще не предупредили обо мне. Но сейчас, пока я ходил с Лагушкиным, он наверняка сбегал до начальства и узнал, в каком я качестве здесь оказался.
– Понимаю, – кивнул я в ответ. – Покажите его дело?
– Да, конечно.
Ознакомившись с материалами, я сделал себе в тетрадь несколько пометок, что не осталось без внимания следователя. Но никак комментировать это он не стал. После чего мы попрощались, договорившись, что я буду присутствовать на допросе и других фигурантов дела, да и вердикт по Смолину чтобы без меня не выносили, и я покинул столь «приятное» заведение.