– Как мы узнаем, кто из нас прав? – настороженно протянул Колька, в глубине подсознания догадываясь, что есть только один способ проверить это, и подтверждение этому не заставило себя ждать. Егор, словно у него был давно заготовленный план, стал быстро описывать стратегию:
– Наши родители на покосе сегодня до глубокого вечера будут. Вернуться они, когда на улице совсем уже темно станет. А нам много ли времени надо на то, чтоб всё проверить? Десять минуточек. Это вот идти туда-сюда придется час не меньше, поэтому сейчас загоняем коров и бежим к землянке.
– На что спор? – Колька и в этот раз недолго ждал ответа, так как и он был давно заготовлен Егором.
– На шесть петушков! – установил цену парень. – Я знаю, маманька твоя кучу их наделала вчера. Об этом от своей мамки я услышал…
Почесав голову, Колька, словно подсчитывая в уме, сколько сладких петушков хранилось сейчас в корзинке с сахаром в буфете, протянул руку Егору, согласившись, таким образом, на пари.
Землянка находилась почти в самом начале деревни, почти у самого подножья холмов. Одним из первых домов Хвора его считали. Тогда деревня только начинала расстраиваться, и в то время, когда эта изба ещё была жилой, вокруг него почти и домов-то не было, от силы два-три только. Когда начинали строить дома в деревне, хотели было этот дом перестроить, отремонтировать, только вот первые, кто это пытался сделать, пропали без вести. А потом и скотина начала со двора уходить. Во всём стали заброшенный дом подозревать. Кто-то из местных даже сам видел, как из окна этого дома волчья морда высовывалась. Так и порешили, что дом это нечистый, и начали строить дома вдали от землянки. И теперь, чтобы добраться до неё и вернуться обратно до прихода родителей, мальчишкам пришлось бежать к месту назначения.
Оказавшись минут через тридцать около землянки, Егор и Колька замерли перед дверью проклятого дома. Переглядываясь между собой, они долго решали взглядом, кто зайдёт вовнутрь, но, поняв, что дуэль глазами может продлиться долго, Егор твёрдо шагнул вперёд и, повернувшись к другу, шёпотом произнёс:
– Стой здесь…
Косые окна землянки находились почти на уровне с землёй, а деревянная, покрытая поганками дверь до самой ручки была завалена камнями. Единственным входом вовнутрь были окна, вернее, одно окно – второе было забито досками. Полуразбитое, с покосившимися рамами, оно располагалось слева от двери и было настолько грязным, что казалось просто замазанным чёрной краской. Егор встал на колени и прильнул к разделённому на несколько частей широкой трещиной стеклу. Щурясь и вертя головой, он пытался сфокусировать свой взгляд хоть на чём-то в комнате землянки, но так ничего и не увидел, даже когда пытался посмотреть в трещину окна.