Раз уж всё внимание находящихся у бара переключилось на него, вдохновитель уличных музыкантов решил рассказать свою байку:
– Господа, а вы слыхали, ик… как хорошо вам всем известная Прозерпина, ик… Уэйн устроила недавно скандал? Да не где-нибудь, а, ик… на Подпольной!
Персиция, услышав это, прыснула. Лавка «Зелья на все случаи жизни и смерти» располагалась в самом центре торговой улицы, и потому от ведьмы не ускользало ничего из того, что происходило вокруг. Тем более если разгорался какой-то весёлый переполох, как в данном случае. Да ещё Смитти этот так потешно икал, открывая свой рот.
– Иди ты! – изумился Меткий Билли. – Эта старая карга и дотуда дошла?
Его удивление было понятно. Упомянутая Прозерпина Уэйн была матушкой весьма уважаемого в городе господина. Большой семьёй чета Уэйнов жила в старом особняке на севере Кошмариуса, и несмотря на то что они были вампирами, глава семейства с женой считались вегетарианцами, выращивали овощи и содержали фермерское хозяйство. Но Прозерпина Уэйн отличалась от молодой пары. Она была консерватором до мозга костей и ненавидела овощи, оставаясь самым настоящим вампиром и действуя наперекор всему семейству. Эта пожилая вампиресса отличалась крайне неуступчивым нравом, любила кровь, которой изрядно попила из своего сына, его жены и их детей, а также у жителей Кошмариуса в прямом и переносном смысле. Она была очень самолюбива и надменна, а потому её редко можно было встретить не то что на Подпольной улице среди подозрительных палаток и не внушающих доверия торговцев, но и вообще где-либо в городе, кроме её любимого ателье и кружка для пасьянсов.
– И что же эта клыкастая старуха учудила? – спросил Стэнли Молчаливый.
– Целое представление! – заверила его Персиция, неожиданно появившись у стойки из тени своего уютного местечка. – Досталось от неё этому мерзкому типу Меняле! Он попытался у неё обменять старые серьги из Разрушенного замка.
– Ну так ясен пень, – удивлённо вскинул кустистые брови Билли. – Он этим и промышляет! Барахло из замка меняет на барахло кошмаритян!
Персиция согласно улыбнулась и подняла свой изящный палец вверх, полностью овладев вниманием выпивох, отчего Смитти, так и не сумевший справиться с подкатившей икотой, даже немного расстроился и недовольно скривил губы, как маленький мальчик или, точнее, как голова маленького мальчика.