Снежинки, кружась, ложились на ее седую голову, а ветер забирался под халат, морозя голые ноги, и тогда ей пришлось вернуться в тепло.
Когда дверь за тещей закрылась, Тягунов быстро пошел к машине, посадил девочку в детское кресло и выехал со двора.
Машина ехала вдоль сосен. Лишь свет фар освещал дорогу, и в этом было что-то зловещее.
Наверное, Тягунов понимал, что его ждет по возвращении. А ведь
он уже привык видеть Марину веселой. Прежней!
Теперь же ему предстоит испытать то, что казалось, ушло безвозвратно. Вновь испытать.
Наверное, он мог бы повернуть обратно. Смириться. Забраться в уютный, теплый кокон и плыть по течению. Как получится. Как уже получилось!
Мотнув головой, Тягунов отогнал наваждение и прибавил газу, боясь, как бы черный демон не нашептал ему еще что-то, смущая его и без того мечущуюся грешную душу.
Девочка заснула в своем кресле. И Тягунов был рад, что она больше не плачет.
Когда машина въехала в город, хмель уже вполне выветрился из него. И он хорошо понимал, что делает и что хочет сделать.
Затормозив у знакомого уже дома под номером двадцать пять, Сергей вышел из машины и, вытащив спящую малышку из кресла, направился к подъезду.
Он поднялся по лестнице вверх и осмотрелся по сторонам, стараясь понять, где находится нужная квартира и вдруг увидел, что одна дверь на лестничной клетке приоткрыта. И сразу вспомнил бабулины слова. Только здесь могла жить та скорбная, в черной одежде, женщина.
Зайдя в квартиру, он приготовился к объяснениям, но никого не обнаружил. Тягунов прошел по коридору, заглянул на кухню и наконец, понял, что Нины в квартире нет. Тогда он увидел еще одну комнату. В ней было много игрушек, а в углу стояла детская кроватка.
На кружевной подушке лежал белый пушистый медвежонок. Казалось, он незаслуженно занимал чужое место, но его присутствие здесь делало кроватку хоть как-то заполненной. Пусть хотя бы этой плюшево-игрушечной энергией.
Тягунов положил спящую малышку на стоящий в углу комнаты диванчик и осторожно снял с нее одежду.
Он был рад, что ребенок не проснулся. Теперь он мог положить девочку в кроватку, что с удовольствием и сделал, предварительно отодвинув с подушки медвежонка.
Лиза, а теперь это была именно она, повернулась на бок и обняла рукой любимую игрушку.
Сергей смотрел на нее не больше минуты. Он понял, что может избежать тяжелой беседы с матерью, лишь немедленно покинув квартиру. Да и как бы он мог объяснить Нине свой поступок? Она могла вернуться в любой момент и Тягунов, улыбнувшись спящей девочке, покинул квартиру.