– Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится, мисс, – сказала она.
Наконец Нив осталась одна.
У нее сжалось горло и заслезились глаза. «Не плачь», – велела она себе. Как же ее сердило, что она плачет всякий раз, когда нервничает или злится. Но стоило ей начать, и она не могла остановиться. Слезы текли по щекам, и она их не вытирала. Все, о чем она могла думать, – это янтарные глаза Кита Кармина, взгляд, буравивший ее, словно крысу, пробравшуюся в винный погреб. В его голосе она слышала только презрение к ней.
Расфуфыренный дурак! Он ничего не знал о ней.
Когда три дня назад Нив покидала Катерлоу, мать прижала ее к себе и сказала: «Сезон опасен для такой девушки, как ты. Если ты хочешь ехать, я не стану тебя останавливать. Только знай, что наше благополучие – это не твоя ответственность».
Мама гладила Нив по лицу, и та чувствовала, какими мозолистыми стали мамины пальцы от десятилетий шитья, а суставы распухли от многочасовой работы. Она заглянула в глаза матери, прикрытые капюшоном, голубые, как ее собственные, и присмотрелась к преждевременным морщинкам вокруг них. Тогда она поняла, что мама уже не молода.
Конечно, благополучие ее семьи было ее ответственностью. Особенно сейчас, когда она в Авалэнде, в доме той самой семьи, которая бросила их всех на произвол судьбы. Новая волна чувства вины едва не лишила ее дыхания.
Махлийцы сильно пострадали за семьсот лет авлийского владычества. Махлэнд, говорили первые колонизаторы, был пышным и очень плодородным, его щедрость никогда не иссякала. За то время, что его народ был предоставлен сам себе, он стал диким и злым, но при правильном уходе он непременно расцветет. Но по мере того как тянулись века, авлийцы становились все более жадными. Они вывозили на родину почти все, что вырастало, не оставляя ничего тем, кто возделывал землю. Завоеватели выжимали и выжимали Махлэнд, пока в нем не осталось ничего, что можно было бы отдать. Последней каплей стала Порча.
Авлийцы называли это ужасным несчастным случаем. Махлийцы называли это резней.
Магия Карминов, утверждали авлийцы, делает необходимость пахать землю ненужной, поэтому они заставляли землю плодоносить до тех пор, пока она не переставала давать урожай. В один год урожай засох, и на следующий год, и через год.
Несмотря на то что божественная кровь его семьи запятнала саму землю, отец Кита и Джека ничего не предпринял. Он наблюдал, как миллион жителей умерли от голода и еще столько же бежали с острова. Последовавшее за этим восстание было кровавым и стремительным. В течение двадцати пяти лет Махлэнд был суверенным государством, но никто из тех, кто пережил произошедшее, не забыл случившееся и не простил Карминов.