Она стояла посреди комнаты, сложив руки на груди. Ей захотелось никогда не покидать это место. Она не могла поверить, что хотя бы на месяц все это принадлежит ей. Хотя бы на месяц она могла представить, что ей действительно принадлежит такое прекрасное место, как это. Может быть, она даже заслуживает этого.
Нив подобрала юбки и закружилась по открытому пространству. Она никогда не училась танцевать, но сейчас почти слышала звуки струнного квартета. Невесомые шаги «раз-два-три», уверенное прикосновение руки партнера к ее талии и…
– Что ты делаешь?
Она вскрикнула от неожиданности. Повернувшись на голос, она увидела, что в дверях стоит Кит. Она опустила юбки и попятилась, стараясь не задеть подол.
– Вы постучались перед тем, как войти?
Какое-то время он просто смотрел на нее. На его лице появилось необычное выражение, что-то среднее между удивлением и раздражением.
– Да, я постучался.
– В таком случаев, следующий раз, пожалуйста, стучитесь громче!
Кровь билась в висках, а лицо пылало от смущения.
Именно поэтому она не могла потакать своим полетам фантазии, как любила называть их бабушка. Всякий раз, когда она делала паузу, чтобы насладиться чем-то, всякий раз, когда она потакала себе, происходило что-то ужасное. Она слишком часто тратила время после обеда, рисуя эскизы непрактичных, непродаваемых платьев, или мечтательно коротала часы, пока буханка хлеба догорала в духовке. А теперь ее застал танцующей в одиночестве самый осуждающий мужчина в Авалэнде.
– Вы меня напугали.
– Ты была поглощена собственным миром. Я не вижу в этом своей вины.
Нив сдержала порыв застонать вслух. Конечно, у него есть дела поважнее, чем издеваться над ней. Ему повезло, что голос у него такой же приятный, как и глаза, иначе никто не смог бы его выносить: в нем слышался приятный шелест, похожий на звук волн, подкатившихся к скалистому берегу.
Она заставила себя вежливо улыбнуться.
– Чем могу быть полезна, ваше высочество?
– Не называйте меня так. Ваше высочество – это мой брат.
Значит, у них с Синклером действительно было что-то общее. Ни один из них не придавал особого значения таким вещам, как титулы или формальности. И все же Кит не мог скрыть свою истинную сущность. Гордость, излучаемая им: вздернутый нос, презрительный изгиб губ, – достаточно свидетельствовала о его королевском характере.