Говорил, что это личное.
«Есть что скрывать?» – думала Кайра в ответ.
Картер сильно нервничал перед переносом, и она, честно говоря, тоже. Насчет клиента он высказался уклончиво, но заверил Кайру, что они вместе примут решение, как действовать дальше. Кайра была признательна, что он дал ей возможность реализовать ее изобретение, но бывали моменты, когда она думала, что следовало бы выбрать другой источник финансирования. Его разговоры о том, что технологиями должны пользоваться достойные люди… говоря это, он явно кривил душой.
Картер был упрям, но и она тоже.
– Так что? – выжидающе спросил Картер, кивнув Кайре.
Браунригг смотрел ей прямо в глаза, и она вдруг ощутила с ним глубинную связь. Да и как было не ощутить после того, как она побывала в его воспоминаниях?
– Там был бой, солдаты. Пустыня, может, Афганистан, – начала она. – Маленькие домики, с виду заброшенные, но потом… в одном оказался ребенок… мальчишка.
Браунригг продолжал невозмутимо глядеть на нее.
Неужели то, что там произошло, нисколько на него не повлияло?
– Это оказалась… – она поискала слово. – Засада. Мальчик… Он… зарезал вас.
Она снова пощупала шею.
– Перерезал вам горло.
Никакой реакции.
Следующую фразу она произнесла очень тихо.
– Ваши товарищи его застрелили.
Как могло такое – убийство маленького мальчика, при каких бы то ни было обстоятельствах – нисколько не отразиться на его лице, хотя бы в виде тени скорби и сожаления?
Картер перевел взгляд с нее на Браунригга.
Тот расстегнул воротничок рубашки и показал длинный красный шрам.
– Совершенно верно, доктор Салливан, – твердым голосом произнес он.
Лицо Картера осветилось.
От облегчения, догадалась она.
Кайра почесала бровь, все еще немного дезориентированная. Ее взгляд упал на черную мраморную столешницу с крошечными серебристыми вкраплениями. Они посверкивали в полутьме, внушая ей ощущение чего-то стабильного и надежного. Она посмотрела на свою кружку с надписью «Дайте мне кофе, и никто не пострадает» – подарок от Джимми. Потом перевела глаза на стеклянную стену лаборатории и вгляделась в свое отражение на фоне темного коридора.
Она отчетливо видела себя: взлохмаченные волосы, подстриженные в короткое каре, длинные ноги, чуть широковатые для такой фигуры плечи. Потом снова встретилась взглядом с Браунриггом, исполненная чувства вины – чужой, не своей.