– Откуда ты это знаешь?
– Знаю, – был сухой ответ мальягино, но вскоре он добавил: – Мой дед был мусульманином.
– Ты это скрывал.
– Скрывали многие из нас, потому что готов спорить, что у всех нас есть капля мавританской крови. А если нет, пусть поднимет руку тот, кто может похвастаться десятью поколениями "старых христиан".
Никто этого не сделал, поскольку большинство из них даже не знали точно, кто был их отцом. Вскоре пришли к выводу, что любой исход лучше, чем умирать от жажды на этом ужасном пляже.
На следующее утро Леон Боканегра спустился к подножию дюны, куда его встретил гордый всадник.
– Дай нам воды, и завтра мы сдадимся, – сказал он.
Бедуин указал на точку на юге, где виднелись тёмные скалы.
– Там найдёте воду, – ответил он. – Уходите от корабля, и завтра мы вас заберём.
– Никто не погибнет?
– Зачем нам мёртвые? – был честный ответ. – За них никто не платит. – Казалось, под тёмной вуалью, скрывавшей его лицо, он улыбался. – У тебя моё слово, – заключил он. – Слово ргибата.
Он ударил по шее своей лошади босой ногой и направился в лагерь, в то время как Леон Боканегра возвращался, осознавая горький привкус, который будет сопровождать его до конца жизни. Он был достаточно умен, чтобы понять, что с того момента, как они углубятся в огромный континент, все будет кончено.
Пытаться скрыть свою горечь оказалось бесполезным, и его мрачное настроение передалось всем остальным. Подняв на плечи свои скромные пожитки, они последовали за ним печальной процессией к темным скалам, где их ждали бурдюки из козьей кожи, из которых сочилась горячая, грязная и вонючая вода, едва утоляющая жажду.
– Это цена нашей свободы? – спросил каталонец, который едва не вырвал, когда попробовал эту воду. – Эта мерзость?
– Эта мерзость – грань между жизнью и смертью, – заметил ему Боканегра. – Нам предлагают не свободу в обмен на воду, а свободу в обмен на жизнь.
– Ну, я не собираюсь это принимать, – спокойно ответил юноша. – Я работал, как мул, с тех пор как себя помню, надеясь на лучшую судьбу по ту сторону океана, и я не собираюсь довольствоваться ролью раба до конца своих дней. – Легким движением он попрощался. – Удачи всем!
Он медленно направился к берегу, снял одежду, аккуратно сложил ее на камне и бросился в первую волну, чтобы спустя мгновение вынырнуть и начать плыть в море с видимой легкостью.