– Пылающее пекло! Куда он делся? – рявкнул тот на торговца предсказаниями.
Торговец пожал плечами:
– Ушел.
Яссен скрылся под водой, когда капитан и ковыляющие следом подчиненные прошли сверху. Снизу что-то зажужжало, и в глубине появились смутные очертания какого-то темного силуэта. Яссен медленно отплыл, но силуэт не двигался. Дождавшись, пока патруль удалится, Яссен нырнул поглубже.
И увидел одноместный батискаф.
«Ищи под пристанью предсказаний» – и правда.
«Сэмсон, ах ты гаденыш…»
Яссен поплыл к батискафу. Приложил ладонь к сканеру отпечатков; аппарат снова зажужжал и поднялся на поверхность.
В тесной кабинке едва хватало места, чтобы вытянуть ноги, но Яссен все равно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Фонарь кабины медленно закрылся, и с гудением ожили лопасти. Приборная панель зажглась бледно-голубым светом.
На панели лежала записка. От руки. Большая редкость и очень в духе Сэмсона.
Записка гласила: «Увидимся во дворце». И не успел Яссен подумать, о каком еще дворце речь, батискаф тронулся.
Приведя подданных в безжизненную пустыню, будущий король воскликнул: «Здесь заложим мы свой город!» Люди шли под покровом ночи, когда песок наконец остыл. Стирая руки в кровь, они лепили кирпичи из глины. Луны-близнецы заинтересованно наблюдали и той ночью задержались на небе подольше, давая путникам отдохнуть от дневного зноя.
Полная история Сайона, гл. 41
Элина, пригнувшись, прошла под аркой, где плясали лоярийские искры – крошечные светящиеся песчинки, эдакие волшебные огоньки, что скапливаются в темных закоулках в сезоны муссонов. Жрецы считали это явление божественным, хотя Элина смутно припоминала, как один из наставников давал более приземленное объяснение – что-то про влагу и песок.
«Эти искры – добрый знак, – утверждали жрецы. – Благословение Феникс дарует нам удачу».
Элина осторожно смахнула осыпавшиеся на волосы и кожу искорки. В чем в чем, а в удаче она сейчас особенно не нуждалась.
Она сунула руку под балахон и нащупала на бедре спрятанный голокомм. Металлическая поверхность холодила вспотевшую кожу. Комм весил меньше мешка чайных листьев, однако все равно тяготил. Не удача требовалась Элине, а чтобы Варун был и правда столь же глуп и жаден, каким показался ей в тот день, когда раскрыл свои истинные стремления.