Несмотря на вездесущую пыль и давящую духоту, Элине нравились извилистые улочки и базарная теснота. Столица отличалась безумной мешаниной звуков и архитектуры; прошлое упрямо не сдавалось под напором современности и переплеталось с нею. Между высокими колоннами из песчаника, обработанными пескоструйкой, тянулись витрины перчаток со встроенными голопроекторами и полностью оснащенные магнитотрико. Тут же ходили торговцы с тележками, зазывая покупателей на свои товары: шафран, шалфей, гвоздику, сейлонских попугаев и браслеты из узорчатого стекла с Первого материка. Громко сигналили гравикары, ругались водители, огрызались в ответ пешеходы, переходя дорогу где попало. Ревели сироты, старики просили милостыню, коммерсантки на каблуках-шпильках, ворча под нос, спешили к гравипоездам. А вокруг – людской водоворот, где, задевая друг друга локтями, коленями и ладонями, смешались лица, судьбы и мечты. Элина чуяла его общее дыхание, пот и саму жизнь, столь не похожую на длинные, прохладные и пустые анфилады дворца.
Как ей этого не хватало.
– Эй, информатор! – окликнул их какой-то торговец.
Элина обернулась. Навстречу им шел Ишант с полной тележкой бумажных кульков, в которых дымились свежеобжаренные макхана, политые маслом гхи и посыпанные специями.
– Привет, купец. – Элина улыбнулась, но платок скрывал ее лицо. – Почему ты здесь? Мне казалось, твоя лавка продает джалеби.
– Так аренду задрали до небес, и Лохан меня вышвырнул. Клятые сешарийцы, кучка вонючих жадных…
Ферма угрожающе шагнула к Ишанту, и он осекся.
– А, конечно, конечно. Прости. Забыл, что вы с напарницей на стороне беженцев.
– Им всего лишь нужен дом, как и нам всем. – Элина кивнула на тележку: – Смотрится аппетитно.
– Хочешь? Отдаю три по цене двух. Особое предложение только для тебя. – Ишант подмигнул.
– Заманчиво, но нет. – Элина бросила взгляд на Ферму. – Мы опаздываем на митинг.
Улыбка пропала с лица торговца.
– Только не говори мне, что ведешь дела с золотошапочниками.
– Ничего личного, просто бизнес, – пожала плечами Элина, понимая, насколько дешево звучат эти слова.
– Ну да, ну да… – Ишант хмыкнул. – Будь осторожна. По мне, так лучше иметь дело с распоследним пройдохой-сешарийцем, чем с королевским лизоблюдом вроде Джангира. Гонору с Дворцовый холм, а яйца – что мои семечки.