Я пытаюсь покачать головой, но не могу, пока он сжимает мне шею.
– Пожалуйста, используй мои губы или, пожалуйста, используй мою киску и попку? – Безумец выдерживает паузу, затем подталкивает меня дальше и наклоняет над обрывом. – Или, пожалуйста, сделай из меня шедевр?
Звуки моего рваного дыхания напоминают скорее животные, чем человеческие.
И снова это противостояние – непрошеное напоминание о том, что, хоть мы и меряемся силами, всем ясно, кто выйдет победителем из нашей игры. Если я продолжу борьбу, он сделает все еще более ужасным, чем можно себе представить.
Как бы я ни сопротивлялась, этому жестокому незнакомцу, кажется, все равно… С видом преступника, который ничуть не раскаивается в своих деяниях, он бесстрастно пожимает плечами.
– Если не станешь выбирать, то я сам решу…
– Губы, – выдавливаю я, не понимая, как у меня получилось произнести это слово. Черт возьми, да как мне вообще удается оставаться в сознании, если учесть, с какой силой он давит.
Только после этого его пальцы медленно разжимаются, однако не отпускают и продолжают держать в плену.
Я наконец вдыхаю долгожданный воздух. Легкие быстро наполняются кислородом, и грудь одновременно пронзают острое жжение, удушье и нестерпимая боль.
Парень поднимает густую бровь и преображается – становится красивым, даже привлекательным, но такая красота свойственна печально известным серийным убийцам, которые используют ее, чтобы привлечь своих жертв. Честно говоря, я не удивлюсь, если он убивает ради развлечения.
В сложившихся обстоятельствах такая мысль, безусловно, неуместна.
Невероятно, как часто я задумывалась о смерти, но когда дело зашло слишком далеко, то сразу испугалась.
Незнакомец, будто появившийся из самой преисподней, проводит большим пальцем по моей верхней губе, так мягко, с нежностью, и это пугает еще больше. Ведь, судя по его поведению и нашему разговору, я не сомневаюсь, что в нем нет ни капли доброты.
– Ты позволишь мне вставить член между этими губами и наполнить твое горло спермой?
Шею покрывают красные пятна, поскольку я не привыкла, чтобы со мной так обращались, но все же поднимаю подбородок.
– Я согласилась не потому, что хочу. А потому, что ты угрожаешь. Если бы решение зависело от меня, я бы никогда не позволила прикасаться ко мне, ты, больной ублюдок.