– Я бы никогда, ни за что не стала проводить с тобой время и не посмотрела бы в твою сторону, если бы у меня был выбор. Никогда.
– Никогда не говори никогда, малыш.
– Я тебе не малыш.
– Ты будешь той, кем я тебя назову, малыш. – Он снова касается моих губ, а затем размыкает мой рот.
Губы опухли и болели, будто я целовалась несколько часов.
Нет, нет. Не стану думать о поцелуях, пока этот мерзавец рядом.
– Серьезно, что тебе от меня нужно? Я даже не знаю, как тебя зовут, и понятия не имею, откуда ты знаешь меня.
– Возможно, между нами больше общего, чем ты думаешь.
– Что… О чем ты?
– Ты умная девочка. Сама догадаешься.
– Равно как и ты разберешься, что тебе от меня нужно? – Я не могу утаить сарказм в моем голосе, и он улыбается.
– Именно. Быстро соображаешь.
– Недостаточно, раз еще не смогла сбежать от тебя.
– У тебя не получится, так что не трать нервные клетки. Просто… веди себя хорошо.
– Кто ты такой, черт возьми, чтобы решать, какой я должна быть – хорошей, плохой или нечто промежуточное?
– Не нужно навешивать ярлыки. Я все равно получу то, что хочу. Ты уже успела убедиться в этом.
У меня перехватывает дыхание. Тонким намеком он напоминает мне о том, как легко довел ситуацию до полного насилия, и что если я спровоцирую его, то он поступит точно так же.
Еще и еще. Пока я не усвою урок.
Не могу удержаться и не посмотреть ему в лицо.
– Что это значит? Снова будешь принуждать?
– Не хотелось бы. Несмотря на создавшееся обо мне впечатление, насилие не является моим излюбленным методом. Однако если потребуется прибегнуть к неприятным вариантам, я так и сделаю. Так что не вынуждай меня, малыш. Давай лучше начнем с чистого листа.
– Пошел. Ты. На. Хрен.
Он негромко смеется, и по моему позвоночнику пробегают мурашки. Усмешка не распространяется на его глаза, но впервые он проявляет хоть какое-то подобие человеческих эмоций. И я не знаю, почему запоминаю каждую секунду этого момента.
– У такого милого личика и такой пошлый рот. – Его пальцы сжимают мое горло, и его смех гаснет так же быстро, как и появился. Сильно. Так сильно давит, что практически душит меня.
– Глиндон, если ты будешь сквернословить, то у нас не получится начать с чистого листа. Мы только что говорили о том, что ты хорошая девочка, почему бы и дальше так себя вести, а?
Он отпускает меня так же стремительно, как схватил, и я с хрипом хватаю воздух, мои легкие почти перестали функционировать.